Максим Никулин рассказал, чем он не похож на знаменитого отца, какой профессии нельзя научиться, как поменялся зритель и что он думает о зоозащитниках. И ещё много интересного о происходящем на манеже и за кулисами Московского цирка Никулина на Цветном бульваре, который он возглавляет.

- Максим Юрьевич, вы успешно строили карьеру в журналистике. Но потом решили продолжить дело отца. Что повлияло на такое решение?

- Особого рвения работать в цирке в молодости не проявлял. У меня были другие интересы. Окончив факультет журналистики МГУ, начал делать первые профессиональные шаги в печатном издании. А потом удалось поработать и на радио, и на телевидении. Насколько это оказалось успешно, судить не мне. Два года назад друзья-журналисты решили сделать сюрприз: раскопали мой первый материал в «Московском комсомольце» и на 60-летний юбилей преподнесли его в рамочке. Сейчас понимаю, как он был ужасен (смеётся).

В цирк в качестве директора-распорядителя пришёл в 1993 году по приглашению отца, который его возглавил после ухода со сцены. Юрию Владимировичу понадобилась поддержка в административной работе. Сегодня я обрёл помощников в лице своих сыновей. Юрий отвечает за рекламу и спецпроекты, Максим руководит отделом, организующим гастроли труппы. А старший внук Станислав уже проявил себя как артист, приняв участие в спектакле среди других детей наших сотрудников.

- Не удивлюсь, если он унаследовал талант прадеда…

- Парень хорошо отработал на жонглировании, воздушных полётах и катушках… Я им горжусь! А клоуном надо родиться, вырасти и состояться. Это единственная профессия в цирке, которой нельзя научиться.

До сих пор для меня остаётся загадкой, как в 60-70-е годы прошлого столетия появилась плеяда талантливых артистов этого жанра, таких как Юрий Никулин, Олег Попов, Михаил Румянцев (большинство знает его как Карандаша), Леонид Енгибаров, Михаил Шуйдин. Наверное, звёзды так сошлись… Никого не хочу обидеть, но они подняли это искусство на такую высокую планку, что до сих пор не встречал дарования их уровня. Не только у нас в стране, но и во всём мире существует дефицит хороших клоунов.

- А можно ли повторить те репризы, с которыми великие артисты заставляли смеяться зрителей?

- Мы пытались это делать. Получалось мило, иногда смешно, но не так хорошо, как у оригинала. Ведь номера были заточены под определённых клоунов. А индивидуальность нельзя воспроизвести.

Когда отец уходил на директорскую должность, предложил замечательному артисту Семёну Маргуляну исполнять свой репертуар, а это около 70 реприз. У него из этой затеи ничего не вышло. Хотя талантом клоун не обделён.

- Вы очень похожи на отца – мимика, голос, чувство юмора… Трудно ли нести фамилию Никулин, соответствовать популярному родителю?

- Иногда нас с Юрием Владимировичем путали по телефону. С годами и внешне всё больше становлюсь похожим на него. А вот по характеру мы разные. Когда отец был жив, меня часто спрашивали: советуюсь ли с ним? Я отвечал, что стараюсь этого не делать и всегда самостоятельно принимаю решения. Потому что реакция на ситуации у нас отличалась, порой кардинально. В чём-то он был жёстче, чем я. Где-то, напротив, шёл на компромисс, когда, на мой взгляд, надо проявить твёрдость.

Что касается популярности, то она не свалилась на него в один день. Он шёл к ней постепенно. Когда учился в школе, преподаватели и одноклассники знали, что мой отец снимается в кино, работает в цирке. Но относились к этому спокойно, не делая каких-то поблажек. А так, чтобы каждый встречный узнавал его на улице, такого на тот момент не было. Жили мы довольно скромно.

- Приближается 100-летний юбилей Юрия Владимировича. Как собираетесь его отмечать?

- Уже занимаемся проектом под названием «Сто». Он будет длиться целый год. Это серия спектаклей, которые плавно войдут в юбилей. А в знаменательную дату – 18 декабря 2021 года – планируем собрать только близких друзей и знакомых, которые знали отца, работали с ним. Таких осталось немного. Мы не хотим делать «поминальник», а попытаемся создать совсем другую атмосферу: будем вспоминать светлого и весёлого человека и радоваться тому, что жили рядом с ним.

- Сохранять традиции или меняться – что, на ваш взгляд, сегодня нужно цирку для успешного существования?

- И то, и другое. Уже лет 25, как мы выбрали своё направление – цирк, основанный на классических жанрах, но с применением современных технологий. Просто трюковый номер сегодняшнему зрителю неинтересен. Он стал более требовательным, разборчивыми и искушённым. В нашей труппе нет жонглёров, канатоходцев, эквилибристов в том понимании, которое было раньше, а есть артисты, рассказывающие свою историю. Профессионального владения своим искусством уже недостаточно, нужно ещё и актёрское мастерство. Более того, необходима постоянная смена образов, чтобы зритель не упрекнул нас в однообразии. Отдельные номера объединены в спектакль, над которым работают специалисты по свету и звуку, художники по декорациям и костюмам, балетмейстеры, хореографы. И, конечно, режиссёры сегодня имеют огромный выбор средств и возможностей воплощать самые невероятные задумки.

Цирк становится более театрализованным, а технологии позволяют добавить зрелищности, элементы шоу. Например, наша новая программа «Бурлеск» уже гремит на всю страну. Об этом фееричном действе невозможно рассказать, его надо видеть. Благодаря таланту главного режиссёра компании «Росгосцирк» заслуженного артиста России и Грузии Гия Эрадзе спектакль во всех смыслах получился роскошный. Чувствуется хороший вкус в подборе декораций, костюмов, музыки. В тоже время всё это сопровождение само по себе не представляло бы интереса без главного – трюков. Их выполняют профессионалы мирового уровня, люди, одержимые своим делом и постоянно занимающиеся самосовершенствованием.

Я же со своей стороны стремлюсь сохранить никулинскую атмосферу – и на манеже, и за кулисами. Те взаимоотношения, которые построил в коллективе отец, уникальны. Они практически семейные. И ещё, цирк лишён многих проблем, существующих в обществе. Не зря его называют отдельной планетой: здесь нет места допингу, наркотикам и алкоголю, немыслимы конфликты на национальной и религиозной почве, так как у артистов один бог – манеж. Эти 13 метров (размер арены неизменен во всех странах – Прим. автора) объединяют и всё расставляют по своим местам.

- Арена всегда была и зоной риска. Стали ли трюки более безопасными?

- К сожалению, иногда артисты травмируются. Есть такие номера, где страховка вообще не предусмотрена. Например, в «Русской палке», когда акробаты выступают на шестах, или «Встречных качелях» – тоже довольно опасный трюк. Когда выполняются воздушные полёты, для подстраховки натягивают сетку. Но она не являются абсолютной гарантией безопасности. Надеяться можно только на мастерство и силу рук.

Риск – составляющая профессии циркового артиста, как и многих других. Взять полицейских, пожарных, спасателей или альпинистов. Их жизнь тоже подвергается опасности. Но таков выбор этих отважных людей.

- Как вы относитесь к движению зоозащитников, активисты которого призывают не ходить в цирк, так как, по их мнению, там мучают животных?

- Всегда прислушиваюсь к чужому мнению. Но есть один нюанс: многие люди, которые несут мысли в массы, на самом деле преследуют личные цели. Одни на этом пиарятся, другие – зарабатывает деньги, третьи – имеют политические амбиции. Убеждён, лишь малая часть так называемых зоозащитников по-настоящему одержимы идеей.

К сожалению, есть и другая крайность – фанатизм. Если кто-то начинает кричать, что в цирке мучают животных, мы садисты и прочее, я понимаю: спорить в таких случаях бессмысленно. Эти граждане не хотят слышать здравых аргументов и как зомбированные настаивают на своём. Иногда демонстранты появляются на Цветном бульваре. Как правило, ведут себя мирно. Наши сотрудники даже смогли с ними побеседовать. Выяснилось, что акции проплачены и «протестующим» по большому счёту всё равно, где и с каким лозунгом стоять.

Считаю, что к любой проблеме надо подходить взвешенно. Подумайте: кто в здравом уме будет губить своих детей и партнёров? А именно так относятся к животным в цирке. Знаю многих дрессировщиков, которые растят и выхаживают питомцев с первых месяцев жизни. Зверя невозможно что-то заставить делать против его воли, тем более с применением насилия, угроз. Чтобы раскрыть в нём какие-то способности, надо иметь огромный талант.

- Стало ли больше посетителей после проекта «Цирк со звёздами»? Многих интересует, будет ли продолжение?

- Особой рекламы нам телешоу не сделало. Как были аншлаги, так и остались. Но взаимообмен опытом между цирковыми артистами и представителями шоу-бизнеса полезен и интересен. Любопытно, что многие известные люди оказались невероятными трудягами. Например, Фима Шифрин упорно шёл к своей мечте – сальто-мортале он исполнил на высоком профессиональном уровне. А Ксения Собчак требовала больше репетиций.

Некоторые артисты до сих пор приходят к нам за кулисы просто пообщаться. Приводят на спектакли детей. Со своей стороны, мы готовы повторить подобный проект. Дело – за звёздами.

Беседу вела Елена Кузнецова
Фото из личного архива Максима Никулина


Визитная карточка

Максим Никулин родился 15 ноября 1956 года в Москве в семье цирковых артистов Юрия и Татьяны Никулиных. В 1981-м окончил факультет журналистики МГУ. Работал в газете, на радиостанции «Маяк», центральном телевидении – в программах «Время» и «Утро».

В августе 1997-го после смерти отца стал генеральным директором и художественным руководителем Московского цирка на Цветном бульваре, который был назван именем Юрия Никулина.

Имеет троих детей и пятерых внуков.