Неслучайная жертва революции
Мы продолжаем рассказывать о героях-полицейских и жандармах, погибшими от рук левацких экстремистов в страшные годы масштабного террора, последовавшего за так называемой первой русской революцией.
Тогда, по оценке историка Анны Гейсман, только с октября 1905 и до конца 1907 года были убиты и ранены почти 4 500 сотрудников правоохранительных органов, солдат, офицеров, госслужащих.
Ради народного счастья?
C января 1908 по середину мая 1910 года совершено ещё 19 957 насильственных противоправных действий террористического характера, в результате которых убито 732 должностных и 3 051 частное лицо.
По примерным подсчётам, в то страшное время, называемое в советской исторической литературе «царской реакцией на революцию», не было дня, чтобы от бомбы, пули, ножа или топора не погиб, исполняя служебный долг, верный слуга Отечества или просто неравнодушный человек с твёрдой гражданской позицией, оказавшийся на пути государственных преступников. Часто жертвами становились случайные прохожие, которые «борцами за народное счастье» в расчёт не брались.
О размахе деятельности революционно настроенных радикалов можно судить по планам, зревшим в подпольных боевых организациях и исполнительных комитетах. Среди них – похищения самого Николая II из Петергофа или захват нескольких великих князей в заложники для последующего торга с властями. И единственной преградой, ставшей на пути этой полной злобы и ненависти силы, были полицейские и жандармы. Они часто расплачивались за это жизнями.
Не прошёл по конкурсу
Одним из них был начальник Санкт-Петербургского охранного отделения полковник Отдельного корпуса жандармов Сергей Карпов, со дня трагической гибели которого в декабре прошлого года исполнилось 110 лет.
Родился он в Полтавской губернии в 1864-м в незнатной дворянской семье. Образование получил в кадетском корпусе, затем пошёл в III Александровское военное училище. Окончив его по первому разряду, подпоручик Карпов получил назначение в расквартированный в Киеве 131-й пехотный Тираспольский полк.
Обладая недюжинными способностями и тяготясь гарнизонной рутиной, с которой столкнулся на практике, он стал готовиться к поступлению в Николаевскую академию Генерального штаба – предел мечтаний всех амбициозных офицеров того периода, открывавшей большие возможности, в том числе для перевода в гвардию. Однако, несмотря на благополучно сданные в 1893 году экзамены, офицер не прошёл по конкурсу.
Это, очевидно, сподвигло его на перевод в другую силовую структуру, где служить было не только интереснее, но и престижнее. Через полгода штабс-капитан Карпов уже числился в Отдельном корпусе жандармов (ОКЖ). Скоро завоевал там авторитет, как весьма опытный офицер, обладающий природными навыками в деле розыска государственных преступников.
Амбициозный «транспортник»
Его карьера в новом для себя качестве началась в Донском губернском жандармском управлении (ГЖУ), он стал адъютантом начальника. О специфике службы рассказал в своих воспоминаниях другой выдающийся генерал Александр Спиридович. Она требовала не столько безукоризненности в выполнении поставленных задач, сколько оперативности. Потому что адъютанты часто исполняли обязанности начальника штаба при шефе, и амбициозный штабс-капитан вполне соответствовал этим функциям.
Однако вместо, казалось бы, открывавшихся перспектив в ГЖУ, его перевели на должность начальника Екатеринбургско-Челябинского отделения жандармского полицейского управления (ЖПУ), отвечавшего за безопасность на железной дороге. Так на некоторое время Карпов стал «транспортником». С этой вполне соответствующей его уровню профессионализма должности Сергея Георгиевича переместили на равнозначную – он стал руководителем Брянского отделения Виндавского ЖПУ.
Но достаточно беззаботный, хотя и высокий чин в «транспортной полиции» не прельщал его, он рвался «на землю». В 1903 году Карпов стал помощником начальника Донского ГЖУ, которое размещалось в Ростове-на-Дону. Ситуация в стране, подогреваемая извне, начала заметно накаляться, и у него появилась прекрасная возможность реализовать на практике способности в борьбе с революционной крамолой.
Борец со «свободой»
Перед его назначением в городе прошла организованная социал-демократами массовая стачка железнодорожных рабочих, быстро переросшая в политическую акцию протеста. По заведённой радикалами традиции она завершилась кровопролитием. А через два года вновь вспыхнули спровоцированные теми же силами беспорядки. Разогрело ситуацию опубликование царского Манифеста от 17 октября о даровании народу свобод.
Этим быстро воспользовались «профессиональные революционеры», выведя на улицы города до 10 тысяч человек с политическими требованиями немедленной реализации этих «свобод». Начались избиения пытавшихся воспрепятствовать толпе городовых. Нападению подверглась городская тюрьма и полицейские участки, откуда силой было освобождено несколько задержанных накануне митингующих.
По призыву городских властей и обер-полицмейстера Ростова генерал-майора Коцебу фон Пильхау для сдерживания разъярённой толпы «свободолюбцев» и поддержания правопорядка стали формироваться народные дружины и отряды самообороны. Совместно с казаками, полицейскими и жандармами, которых и возглавил Карпов (войска гарнизона перешли на сторону бунтовщиков), им удалось пресечь беспорядки.
К сожалению, ситуация вскоре вышла из-под контроля властей и переросла в бытовой погром из-за значительного участия евреев в антиправительственной демонстрации. В ходе массовых беспорядков погибли 40 и получили ранения 160 человек. Зачинщики и активисты противоправных и, как сказали бы сейчас, несанкционированных действий были установлены, задержаны и вскоре предстали перед судом.
На своём месте
С приходом к власти Николая II в начале 1900-х годов в Департаменте полиции (ДП) МВД проведены серьёзные реформы, затрагивающие основы политического сыска. В частности, усилена роль местных отделений по охранению общественной безопасности и порядка, проще – охранных отделений (ОО), которым от ГЖУ почти полностью передавались функции политического сыска. Это внесло раскол между силовиками и сыграло печальную роль в дальнейших событиях. Но это отдельная тема. А тогда данное решение позволило Карпову подняться на очередную ступень в служебной карьере.
С 1907 года он возглавил ОО в Ростове-на-Дону, куда взял с собой наиболее ценные кадры из Донского ГЖУ. Ему удалось довести до ума начатую предшественниками работу по выявлению и ликвидации подпольных революционных организаций, спад активности которых в ещё недавно неспокойном Ростове скоро ощутили истосковавшиеся по порядку горожане. Судя по всему, его деятельность заметило руководство, и Карпову предложили очередное повышение. С апреля 1909 года он занял должность начальника ОО ДП МВД в Санкт-Петербурге, сменив на этом посту талантливого администратора, жандармского полковника Александра Герасимова, «погоревшего» на разоблачённом журналистами двойном агенте Евно Азефе.
Несмотря на это, полковник Карпов не отказался от взаимодействия с агентурой, прекрасно понимая её роль в борьбе с революционным подпольем. Наоборот, уделял секретным сотрудникам и агентам ДП важное место в деятельности возглавляемого ведомства.
По долгу службы ему приходилось не только руководить столичной «охранкой», но и расследовать ряд особо опасных преступлений. Он скрупулёзно и добросовестно проводил работу по искоренению крамолы, способствуя отправке за решётку, на каторгу или виселицу не одного революционизированного террориста.
Этим Сергей Георгиевич вызвал ответную реакцию экстремистов в лице боевой организации эсеров, которые вынесли ему смертный приговор.
Разрушительный звонок
По роковому совпадению привёл приговор в исполнение очередной двойной агент и член партии эсеров Александр Петров, завербованный Герасимовым. О его связях с полицией стало известно товарищам по партии, что влекло за собой ликвидацию. Тот, чтобы реабилитировать себя, согласился убить начальника питерской охранки. К тому времени Герасимова с должности сняли, однако отказываться от теракта в организации не стали, ведь Карпов не собирался сворачивать свою активность на новом посту.
Осуществить задуманное Петров решил весьма оригинальным по тем временам способом, получившим в дальнейшем широкое распространение. Сняв квартиру в одном из доходных домов Питера, он, скрываясь под фамилией Воскресенский, стал «тянуть» туда модную тогда электропроводку, якобы с целью иметь отдельный звонок. Позже на это жильё пригласил для секретной встречи нового начальника петербургской охранки. Доверявший ему Карпов с адъютантом вечером 8 декабря 1909 года прибыл по указанному адресу.
Дальше официальная версия теракта звучит так: «Около 23:00 Петров-Воскресенский вышел из квартиры по парадному входу и подошёл к месту, где им была устроена кнопка, соединённая с вращающимся рычажком, играющим роль коммутатора. От него шли провода к электрической батарее, проложенной вдоль коридора, через спальню, затем по стене гостиной, опускавшиеся там подоконником и заканчивающиеся в диване, на котором и находился Карпов. В 23:04 прогремел взрыв. После взрыва Петров был задержан городовым и дворниками». Карпову только исполнилось 45 лет.
На месте происшествия обнаружили размётанные по всему помещению останки убитого, сразу его опознать не смогли. Эта потеря серьёзно ослабила позиции столичной полиции в борьбе с террором. Похоронили жандармского полковника на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в присутствии городских властей и высших чинов ДП МВД. На гроб было возложено множество венков: от председателя Совета Министров, градоначальника, сослуживцев из разных городов России, правых членов Государственной думы.
Подводя итог незаметной для обывателя, но, безусловно, наполненной высоким смыслом служения Родине столь короткой жизни, товарищ министра внутренних дел генерал-майор Павел Курлов в последнем прощальном слове сказал: «Мы потеряли человека кристально чистого и высокочестного, запечатлевшего своей смертью служение Престолу и Отечеству. Отдельный корпус жандармов будет всегда гордиться таким беззаветным исполнителем долга. Земной поклон безвременно погибшему полковнику Сергею Георгиевичу Карпову, которого все искренне любили и глубоко уважали».
Помнят ли его сегодня? Хочется надеяться, что да.
Роман Илющенко
Тогда, по оценке историка Анны Гейсман, только с октября 1905 и до конца 1907 года были убиты и ранены почти 4 500 сотрудников правоохранительных органов, солдат, офицеров, госслужащих.
Ради народного счастья?
C января 1908 по середину мая 1910 года совершено ещё 19 957 насильственных противоправных действий террористического характера, в результате которых убито 732 должностных и 3 051 частное лицо.
По примерным подсчётам, в то страшное время, называемое в советской исторической литературе «царской реакцией на революцию», не было дня, чтобы от бомбы, пули, ножа или топора не погиб, исполняя служебный долг, верный слуга Отечества или просто неравнодушный человек с твёрдой гражданской позицией, оказавшийся на пути государственных преступников. Часто жертвами становились случайные прохожие, которые «борцами за народное счастье» в расчёт не брались.
О размахе деятельности революционно настроенных радикалов можно судить по планам, зревшим в подпольных боевых организациях и исполнительных комитетах. Среди них – похищения самого Николая II из Петергофа или захват нескольких великих князей в заложники для последующего торга с властями. И единственной преградой, ставшей на пути этой полной злобы и ненависти силы, были полицейские и жандармы. Они часто расплачивались за это жизнями.
Не прошёл по конкурсу
Одним из них был начальник Санкт-Петербургского охранного отделения полковник Отдельного корпуса жандармов Сергей Карпов, со дня трагической гибели которого в декабре прошлого года исполнилось 110 лет.
Родился он в Полтавской губернии в 1864-м в незнатной дворянской семье. Образование получил в кадетском корпусе, затем пошёл в III Александровское военное училище. Окончив его по первому разряду, подпоручик Карпов получил назначение в расквартированный в Киеве 131-й пехотный Тираспольский полк.
Обладая недюжинными способностями и тяготясь гарнизонной рутиной, с которой столкнулся на практике, он стал готовиться к поступлению в Николаевскую академию Генерального штаба – предел мечтаний всех амбициозных офицеров того периода, открывавшей большие возможности, в том числе для перевода в гвардию. Однако, несмотря на благополучно сданные в 1893 году экзамены, офицер не прошёл по конкурсу.
Это, очевидно, сподвигло его на перевод в другую силовую структуру, где служить было не только интереснее, но и престижнее. Через полгода штабс-капитан Карпов уже числился в Отдельном корпусе жандармов (ОКЖ). Скоро завоевал там авторитет, как весьма опытный офицер, обладающий природными навыками в деле розыска государственных преступников.
Амбициозный «транспортник»
Его карьера в новом для себя качестве началась в Донском губернском жандармском управлении (ГЖУ), он стал адъютантом начальника. О специфике службы рассказал в своих воспоминаниях другой выдающийся генерал Александр Спиридович. Она требовала не столько безукоризненности в выполнении поставленных задач, сколько оперативности. Потому что адъютанты часто исполняли обязанности начальника штаба при шефе, и амбициозный штабс-капитан вполне соответствовал этим функциям.
Однако вместо, казалось бы, открывавшихся перспектив в ГЖУ, его перевели на должность начальника Екатеринбургско-Челябинского отделения жандармского полицейского управления (ЖПУ), отвечавшего за безопасность на железной дороге. Так на некоторое время Карпов стал «транспортником». С этой вполне соответствующей его уровню профессионализма должности Сергея Георгиевича переместили на равнозначную – он стал руководителем Брянского отделения Виндавского ЖПУ.
Но достаточно беззаботный, хотя и высокий чин в «транспортной полиции» не прельщал его, он рвался «на землю». В 1903 году Карпов стал помощником начальника Донского ГЖУ, которое размещалось в Ростове-на-Дону. Ситуация в стране, подогреваемая извне, начала заметно накаляться, и у него появилась прекрасная возможность реализовать на практике способности в борьбе с революционной крамолой.
Борец со «свободой»
Перед его назначением в городе прошла организованная социал-демократами массовая стачка железнодорожных рабочих, быстро переросшая в политическую акцию протеста. По заведённой радикалами традиции она завершилась кровопролитием. А через два года вновь вспыхнули спровоцированные теми же силами беспорядки. Разогрело ситуацию опубликование царского Манифеста от 17 октября о даровании народу свобод.
Этим быстро воспользовались «профессиональные революционеры», выведя на улицы города до 10 тысяч человек с политическими требованиями немедленной реализации этих «свобод». Начались избиения пытавшихся воспрепятствовать толпе городовых. Нападению подверглась городская тюрьма и полицейские участки, откуда силой было освобождено несколько задержанных накануне митингующих.
По призыву городских властей и обер-полицмейстера Ростова генерал-майора Коцебу фон Пильхау для сдерживания разъярённой толпы «свободолюбцев» и поддержания правопорядка стали формироваться народные дружины и отряды самообороны. Совместно с казаками, полицейскими и жандармами, которых и возглавил Карпов (войска гарнизона перешли на сторону бунтовщиков), им удалось пресечь беспорядки.
К сожалению, ситуация вскоре вышла из-под контроля властей и переросла в бытовой погром из-за значительного участия евреев в антиправительственной демонстрации. В ходе массовых беспорядков погибли 40 и получили ранения 160 человек. Зачинщики и активисты противоправных и, как сказали бы сейчас, несанкционированных действий были установлены, задержаны и вскоре предстали перед судом.
На своём месте
С приходом к власти Николая II в начале 1900-х годов в Департаменте полиции (ДП) МВД проведены серьёзные реформы, затрагивающие основы политического сыска. В частности, усилена роль местных отделений по охранению общественной безопасности и порядка, проще – охранных отделений (ОО), которым от ГЖУ почти полностью передавались функции политического сыска. Это внесло раскол между силовиками и сыграло печальную роль в дальнейших событиях. Но это отдельная тема. А тогда данное решение позволило Карпову подняться на очередную ступень в служебной карьере.
С 1907 года он возглавил ОО в Ростове-на-Дону, куда взял с собой наиболее ценные кадры из Донского ГЖУ. Ему удалось довести до ума начатую предшественниками работу по выявлению и ликвидации подпольных революционных организаций, спад активности которых в ещё недавно неспокойном Ростове скоро ощутили истосковавшиеся по порядку горожане. Судя по всему, его деятельность заметило руководство, и Карпову предложили очередное повышение. С апреля 1909 года он занял должность начальника ОО ДП МВД в Санкт-Петербурге, сменив на этом посту талантливого администратора, жандармского полковника Александра Герасимова, «погоревшего» на разоблачённом журналистами двойном агенте Евно Азефе.
Несмотря на это, полковник Карпов не отказался от взаимодействия с агентурой, прекрасно понимая её роль в борьбе с революционным подпольем. Наоборот, уделял секретным сотрудникам и агентам ДП важное место в деятельности возглавляемого ведомства.
По долгу службы ему приходилось не только руководить столичной «охранкой», но и расследовать ряд особо опасных преступлений. Он скрупулёзно и добросовестно проводил работу по искоренению крамолы, способствуя отправке за решётку, на каторгу или виселицу не одного революционизированного террориста.
Этим Сергей Георгиевич вызвал ответную реакцию экстремистов в лице боевой организации эсеров, которые вынесли ему смертный приговор.
Разрушительный звонок
По роковому совпадению привёл приговор в исполнение очередной двойной агент и член партии эсеров Александр Петров, завербованный Герасимовым. О его связях с полицией стало известно товарищам по партии, что влекло за собой ликвидацию. Тот, чтобы реабилитировать себя, согласился убить начальника питерской охранки. К тому времени Герасимова с должности сняли, однако отказываться от теракта в организации не стали, ведь Карпов не собирался сворачивать свою активность на новом посту.
Осуществить задуманное Петров решил весьма оригинальным по тем временам способом, получившим в дальнейшем широкое распространение. Сняв квартиру в одном из доходных домов Питера, он, скрываясь под фамилией Воскресенский, стал «тянуть» туда модную тогда электропроводку, якобы с целью иметь отдельный звонок. Позже на это жильё пригласил для секретной встречи нового начальника петербургской охранки. Доверявший ему Карпов с адъютантом вечером 8 декабря 1909 года прибыл по указанному адресу.
Дальше официальная версия теракта звучит так: «Около 23:00 Петров-Воскресенский вышел из квартиры по парадному входу и подошёл к месту, где им была устроена кнопка, соединённая с вращающимся рычажком, играющим роль коммутатора. От него шли провода к электрической батарее, проложенной вдоль коридора, через спальню, затем по стене гостиной, опускавшиеся там подоконником и заканчивающиеся в диване, на котором и находился Карпов. В 23:04 прогремел взрыв. После взрыва Петров был задержан городовым и дворниками». Карпову только исполнилось 45 лет.
На месте происшествия обнаружили размётанные по всему помещению останки убитого, сразу его опознать не смогли. Эта потеря серьёзно ослабила позиции столичной полиции в борьбе с террором. Похоронили жандармского полковника на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в присутствии городских властей и высших чинов ДП МВД. На гроб было возложено множество венков: от председателя Совета Министров, градоначальника, сослуживцев из разных городов России, правых членов Государственной думы.
Подводя итог незаметной для обывателя, но, безусловно, наполненной высоким смыслом служения Родине столь короткой жизни, товарищ министра внутренних дел генерал-майор Павел Курлов в последнем прощальном слове сказал: «Мы потеряли человека кристально чистого и высокочестного, запечатлевшего своей смертью служение Престолу и Отечеству. Отдельный корпус жандармов будет всегда гордиться таким беззаветным исполнителем долга. Земной поклон безвременно погибшему полковнику Сергею Георгиевичу Карпову, которого все искренне любили и глубоко уважали».
Помнят ли его сегодня? Хочется надеяться, что да.
Роман Илющенко
