Предлагаем вниманию посетителей нашего сайта отрывок из романа бывшего начальника Управления информации и общественных связей МВД России генерал-майора внутренней службы в отставке Александра Фурса «Ностальгия по бессмертию».

Я родился в семье влюблённых в жизнь романтиков. Моя мама – невысокая, стройная, весёлая, но властная, с железной волей, удивительно голубоглазая блондинка. Она – студентки биофака университета, которая в последний год войны босиком, чтобы сберечь единственные туфли, пришла в вуз с хутора. Папа – лобастый, с грустным взглядом, так много увидевший запредельного, горевший в самолёте, контуженный, много раз раненый отставной молодой лётчик, сбежавший в 17 лет на фронт. Он летал и воевал в одном экипаже с дважды Героем Советского Союза Павлом Плотниковым. Отцу после войны врачи запретили летать, но он «летал» в мечтах о славе писателя в одной из ростовских газет. Дружил и участвовал в литературных конкурсах вместе с земляками Анатолием Калининым и Николаем Доризо. А имена у моих родителей для влюблённых в жизнь романтиков были вполне подходящие: Любовь и Виталий.

О, как жадно они хотели жить в новой, мирной послевоенной жизни! Как же хотелось моей маме и моему отцу многое успеть, многого достичь и радоваться, радоваться, умываться этой радостью и купаться в ней, потому что им выпало жить после этой страшной и самой жестокой за всю историю планеты войны. Фронтовое поколение эту светлую радость жизни несли и щедро дарили всем. Они мечтали, чтобы больше никогда не повторилось то, что они увидели и узнали, то о чём не хотелось никогда вспоминать.

Мама рассказывала, что было, когда объявили об окончании войны. Всё – Победа! Ночью кто-то неизвестный первым позвонил в Ростов-на-Дону и передал эту великую и благую весть в город. Она, эта весть, мгновенно, как радостная молния во время внезапной сильной весенней оттепели после долгой холодной зимы, пронеслась и осветила весь город! По какому-то неведомому зову из глубины каждой души и каждого сердца, взрослого и детского, все, кто мог двигаться, выбежали на улицы и в переулки, на площади. Все обнимались, знакомые, едва знакомые и совсем незнакомые танцевали, смеялись и плакали. А потом говорили, что в ту ночь в нашем городе с разбойничьей славою никого не ограбили…

Семья снимала скромный, небольшой флигель у бежавшей в Ростов-на-Дону ещё до революции из Азербайджана армянской семьи Деркезовых. И в этом флигеле у нас повсюду были книги, книги и ещё раз книги. Их становилось всё больше, больше и больше. Дядя Жора, глава армянской семьи, тоже раненный-перераненный, крупный, рослый мужчина с черной шевелюрой, обильно прихваченной сединой, хромавший, мало ходивший и много куривший, всегда улыбался. Когда видел во дворике меня, то обязательно угощал лакомством – кусочком колотого сахара. Для него видеть каждый день в тишине ребёнка значило, что это – правда, что нет войны, и что жизнь продолжается! А я обижался на дядю Жору, надувал сердито губы, капризничал, потому что мне очень нравился его маленький блестящий наградной пистолет, который ему был совсем не нужен. Он ведь уже вернулся с войны, а мне было почти пять лет и вот мне-то был нужен, до слёз был нужен настоящий пистолет. А дядя Жора никак не понимал! Папа мой говорил-успокаивал: «Да будет у тебя ещё пистолет, ты только вырасти, ведь ты военным будешь, и пистолет тебе выдадут».

И папа, как выяснилось много позже, оказался прав: я вырос, стал военным и мне много-много раз выдавали и пистолет, и автомат в Сибири, у границы на Дальнем Востоке, в Венгрии, в Прибалтике, в Германии…

Сегодня исполняется 40 дней со дня смерти автора этих строк, генерал-майора внутренней службы в отставке Александра Витальевича Фурса.

А.В. Фурс


А.В. Фурс на переговорах по Чечне в ОБСЕ 1995 г.


Виталий Фурс - лётчик, участник Великой Отечественной войны


Генерал-майор внутренней службы Александр Фурс


Любовь Фурс и сын Саша


Фурс Александр, 1966 г.


Фурс Герасим Алексеевич - дед Александра Витальевича Фурса


Фурс Любовь - выпускница РГУ 1949 г.