Когда майор был старшиною…
6 октября 1995 года в результате теракта в Грозном был тяжело ранен генерал Анатолий Романов – командующий внутренними войсками МВД России, возглавлявший на тот момент Объединённую группировку войск (сил) в Чеченской Республике.
Рассказывает капитан Светлана Скворцова.
Эпопею борьбы за его жизнь, продолжающуюся и поныне, справедливо называют профессиональным подвигом. К нему причастны десятки людей – спецназовцы, лётчики, медики. Но первым в этом ряду стоит сотрудник одного из спецподразделений Росгвардии майор полиции Дмитрий Щёголев. Так уж случилось, что именно он (в то время – боец отряда спецназа «Русь» внутренних войск МВД России) сам того не ведая, стал первым звеном в цепочке борьбы за жизнь военачальника.
О чём молчит боевая медаль
До недавнего времени его имя не фигурировало в истории спасения генерала. Об участии Дмитрия в драматических событиях того рокового дня впервые стало известно на презентации книги «Знаменосец», состоявшейся в управлении Приволжского округа Росгвардии и вышедшей к 70-летию Героя России генерал-полковника Анатолия Романова.
Несколько штрихов к портрету офицера. Сейчас он служит в нижегородском СОБРе, где за ним прочно закрепилась добрая слава. И то сказать: закалённый войной профессионал, «краповик», мастер спорта по самбо, кандидат в мастера спорта по рукопашному бою. О его боевых заслугах красноречиво свидетельствуют медали «За отвагу» и «За отличие в охране общественного порядка».
Только надевает награды Дмитрий неохотно. Даже по особо торжественным случаям. Не любит афишировать свои заслуги. Вроде как ничего особенного и не совершал. Но тот, кто воевал, знает, о чём могут рассказать боевые медали.
Свою первую государственную награду он получил в девятнадцать лет, на первом году срочной!
Его солдатская служба началась в ноябре тревожного 1994 года. Направили парня туда, куда мечтал, – в спецназ, в недавно сформированный в составе Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск отряд «Русь». А буквально через месяц для спецназовцев войск правопорядка непрерывной чередой потянулась горячие командировки.
Боевое крещение Дмитрий принял в мае девяносто пятого. А к октябрю в его активе уже было участие в десятках спецопераций. Надёжным, правильным бойцом зарекомендовал он себя. Стал младшим командиром, уверенно сдал экзамен на право ношения крапового берета. За храбрость, умелые действия в сложной обстановке парня удостоили медали «За отвагу». На передовой вырос, окреп командирский авторитет Щёголева: ему, бойцу-первогодке, было присвоено звание старшины!
Понятное дело, Дмитрию доставались самые трудные участки. Всегда впереди, всегда на острие. Там он оказался и в тот трагический день, когда было совершено покушение на генерала Романова.
С удвоенной ответственностью
Для квартировавших в Ханкале «русичей» день 6 октября 1995 года начался привычно. Группа спецназначения, где служил Дмитрий Щёголев, готовилась к выезду для сопровождения командующего. К выполнению задач по охране высокопоставленных должностных лиц спецназовцы относились с удвоенной ответственностью. Иначе и быть не могло: любой представитель центральной власти в стреляющем регионе – лакомая мишень для террористов.
Под постоянной угрозой находилась и жизнь генерала Анатолия Романова. Как один из самых заметных участников миротворческого процесса в Чечне летом-осенью 1995 года он, человек широкой души и большого личного обаяния, стал смертельно опасной фигурой для тех, кто наживал на войне большие деньги и потому делал всё для её затягивания, не обращая внимания на боль и страдания народа. Выдержка генерала, его уважительное отношение к аргументам противника, природный дар убеждения производили на лидеров боевиков сильное впечатление, помогали шаг за шагом продвигаться к миру. Но самое главное то, что Анатолию Александровичу доверяло всё больше и больше простых чеченцев. Для главарей мятежников это было страшнее выстрела в упор. Не зря они называли Романова личным врагом.
Маршрут – через Минутку
Время перевалило за полдень, когда группе сопровождения поступила команда на выезд. С ускоряющим словом «Срочно!» Как потом станет известно, срочность выезда объяснялась тем, что командующему позвонил прилетевший из Москвы бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов и предложил встретиться для обсуждения своих политических инициатив по урегулированию чеченского кризиса. Романов согласился. Действовавший как профессиональный дипломат, он искал в Чечне здравомыслящих, заинтересованных в восстановлении мира людей, с которыми можно договариваться и работать. В этой связи и был ему интересен известный политик, пользовавшийся влиянием в родной республике.
Хасбулатов уже ждал командующего в Доме правительства. Поэтому Романов очень торопился и принял решение двигаться к центру Грозного не по заранее спланированному маршруту, а кратчайшей дорогой – по Ханкальской улице через тоннель под мостом у площади Минутка.
БТР с бойцами спецназа, которыми командовал Дмитрий Щёголоев, шёл первым, за ним – два УАЗа: в одном генерал с помощником, в другом – бойцы специального моторизованного батальона. Замыкал небольшую колонну ещё один БТР спецназовцев во главе с командиром группы.
Перед началом движения тот напомнил старшине:
– Маршрут – через Минутку, – и добавил: – Едем быстро!
До Грозного домчались без приключений. Уже в черте города ненадолго остановились – уточняли дорогу. Решение командующего осталось прежним: через тоннель.
Короткий бросок на полной скорости – и вот он, мост. Дальше – площадь. А там и до центра рукой подать.
Командование принял на себя
Головной бронетранспортёр заскочил в сумрак тоннеля, за ним – остальные. Старшина, держа автомат наизготовку, напряжённо всматривался в приближавшийся просвет. Вот до него остаётся два-три метра. Надо глядеть в оба: выезд из-под моста – удобное место для нападения.
И в этот миг за кормой БТРа ослепительно полыхнуло. По ушам ударил чудовищный грохот, и меж стен тоннеля, сметая бойцов с брони, яростно прокатилась взрывная волна: сработал установленный террористами фугас направленного действия. В центре взрыва оказался «уазик» генерала Романова. Но и «коробочкам» спецназа досталось крепко.
Всех ехавших на броне, будто кости домино, раскидало в разные стороны. Когда контуженый Дмитрий очнулся, всё вокруг было в дыму, повсюду слышались крики и стоны. «Сейчас стрелять начнут!» – окончательно приходя в себя, подумал старшина.
– Я закатился под бронетранспортер, занял позицию, жду боя, – вспоминал он те жуткие минуты. – Из ушей кровь сочится, голову разрывает изнутри гул тысячи колоколов. Камуфляж порван, шлем – в клочья, берцы сорвало. Не видно ни зги. Кричу: «Саня! Юра! Командир!» – нет ответа.
Секунды бегут, дым рассеивается, и я понимаю, что продолжения не будет – обстреливать и добивать нас никто не собирается. Вижу: идёт рядовой Женька Тупал из моей группы – глаза вытаращены, голова разбита, кровь по лицу течёт… А вокруг нас уже толпа зевак собирается из чеченцев, что ехали в сторону Ханкалы. Высыпали из своих машин, смотрят. А Женька в шоке, после контузии соображает плохо: поднимает автомат и собирается затвор передёргивать. Я к нему, оружие выхватил, ору: «Боец, очнись! Нельзя стрелять – это мирные!» Вроде дошло до него.
Своего командира Дмитрий обнаружил недалеко от бэтээра лежащим без сознания. Пытался привести его в чувство – всё без толку. Серьёзное ранение в голову. Пришлось старшине принимать командование на себя.
Сделали всё, что смогли
Дым между тем понемногу рассеивался. Вокруг Дмитрия стали собираться уцелевшие бойцы. Первым подбежал наводчик Александр Семёнов.
– Цел, старшина?
– Да. Давай автомат в руки и прикрывай, я проверю остальных, – приказал на ходу Щёголев. Через секунду он наткнулся на замкомвзвода Постника.
– Юра, в темпе! Собирать раненых, перевязывать, колоть промедол! И держать круговую.
Постник стал пакет перевязочный доставать. А вокруг на земле – бойцы: кто стонет, кто кричит от боли, кто пытается ползти. Начали раненых собирать, перевязывать, обезболивающее колоть. Но как их эвакуировать? Дмитрий огляделся: неподалёку стоит автобус с чеченцами! Пулей подлетел к нему. В двух словах объяснив ситуацию пассажирам, попросил освободить салон. Обернулся, крикнул своим, чтобы грузили в автобус раненых. А сам бросился искать командующего.
Старшине, ещё толком не пришедшему в себя после взрыва, казалось, что он уже давно мечется под мостом. На самом деле прошло всего несколько минут. Мучительных, терзающих душу. В голове теперь пульсировала одна мысль: «Что с генералом Романовым?!»
Оба «уазика» страшно разворотило взрывом. Командующего старшина буквально откопал из-под груды металла. Узнать его в тот момент было невозможно. Лишь по тельняшке (бойцы носили зелёные майки) да ремню с генеральской пряжкой старшина определил, что перед ним Романов. У находившихся рядом с генералом его помощника полковника Александра Заславского, водителя рядового Виталия Матвийченко и охранника бойца отряда «Русь» рядового Дениса Ябрикова ранения были страшными, и хотя с места взрыва их вывезли живыми, позже все трое скончались ещё до того, как попали в руки врачей владикавказского госпиталя. Бойцы специального моторизованного батальона, находившиеся во втором «уазике», и ехавшие на замыкающем БТРе спецназовцы, получили ранения и контузии различной степени тяжести.
– Мы с Сашкой Семёновым быстро схватили командующего, побежали к автобусу. Салон уже был весь забит ранеными. И тут я краем глаза замечаю в колонне УАЗ-«буханку». Моментально уговариваем водителя, грузим Романова и мчим на всех парах назад, в Ханкалу: я – в автобусе, Саня – в УАЗе.
Там, на взлётной площадке, их уже ждал войсковой вертолёт с опытным боевым экипажем под командой подполковника Михаила Карамышева. Менее чем через два часа с момента теракта генерала Романова и других тяжелораненых доставили во владикавказский госпиталь.
А Дмитрий, проводив глазами вертолёт, отправился в расположение отряда. Он категорически отказался от госпитализации: в понятии спецназовца контузия – не рана, с ней воевать можно.
И целых три месяца старшина-срочник оставался за командира группы!
В рядах Росгвардии
В 1996 году Дмитрий уволился в запас. Вернулся на родину – в городок Павлово-на-Оке, что на Нижегородчине. Служил в милиции, а в 2003-м ему предложили перейти в нижегородский СОБР. После переформирования правоохранительных структур он оказался в Росгвардии. Здесь бывший боец отряда «Русь» внутренних войск МВД России встретил сослуживцев из ОДОНа.
Они-то и рассказали спустя много лет войсковым журналистам о мужественном поступке девятнадцатилетнего старшины, о котором сам герой скромно молчал всё это время.
Фото Оксаны Литовченко и Антона Рузавина
Рассказывает капитан Светлана Скворцова.
Эпопею борьбы за его жизнь, продолжающуюся и поныне, справедливо называют профессиональным подвигом. К нему причастны десятки людей – спецназовцы, лётчики, медики. Но первым в этом ряду стоит сотрудник одного из спецподразделений Росгвардии майор полиции Дмитрий Щёголев. Так уж случилось, что именно он (в то время – боец отряда спецназа «Русь» внутренних войск МВД России) сам того не ведая, стал первым звеном в цепочке борьбы за жизнь военачальника.
О чём молчит боевая медаль
До недавнего времени его имя не фигурировало в истории спасения генерала. Об участии Дмитрия в драматических событиях того рокового дня впервые стало известно на презентации книги «Знаменосец», состоявшейся в управлении Приволжского округа Росгвардии и вышедшей к 70-летию Героя России генерал-полковника Анатолия Романова.
Несколько штрихов к портрету офицера. Сейчас он служит в нижегородском СОБРе, где за ним прочно закрепилась добрая слава. И то сказать: закалённый войной профессионал, «краповик», мастер спорта по самбо, кандидат в мастера спорта по рукопашному бою. О его боевых заслугах красноречиво свидетельствуют медали «За отвагу» и «За отличие в охране общественного порядка».
Только надевает награды Дмитрий неохотно. Даже по особо торжественным случаям. Не любит афишировать свои заслуги. Вроде как ничего особенного и не совершал. Но тот, кто воевал, знает, о чём могут рассказать боевые медали.
Свою первую государственную награду он получил в девятнадцать лет, на первом году срочной!
Его солдатская служба началась в ноябре тревожного 1994 года. Направили парня туда, куда мечтал, – в спецназ, в недавно сформированный в составе Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск отряд «Русь». А буквально через месяц для спецназовцев войск правопорядка непрерывной чередой потянулась горячие командировки.
Боевое крещение Дмитрий принял в мае девяносто пятого. А к октябрю в его активе уже было участие в десятках спецопераций. Надёжным, правильным бойцом зарекомендовал он себя. Стал младшим командиром, уверенно сдал экзамен на право ношения крапового берета. За храбрость, умелые действия в сложной обстановке парня удостоили медали «За отвагу». На передовой вырос, окреп командирский авторитет Щёголева: ему, бойцу-первогодке, было присвоено звание старшины!
Понятное дело, Дмитрию доставались самые трудные участки. Всегда впереди, всегда на острие. Там он оказался и в тот трагический день, когда было совершено покушение на генерала Романова.
С удвоенной ответственностью
Для квартировавших в Ханкале «русичей» день 6 октября 1995 года начался привычно. Группа спецназначения, где служил Дмитрий Щёголев, готовилась к выезду для сопровождения командующего. К выполнению задач по охране высокопоставленных должностных лиц спецназовцы относились с удвоенной ответственностью. Иначе и быть не могло: любой представитель центральной власти в стреляющем регионе – лакомая мишень для террористов.
Под постоянной угрозой находилась и жизнь генерала Анатолия Романова. Как один из самых заметных участников миротворческого процесса в Чечне летом-осенью 1995 года он, человек широкой души и большого личного обаяния, стал смертельно опасной фигурой для тех, кто наживал на войне большие деньги и потому делал всё для её затягивания, не обращая внимания на боль и страдания народа. Выдержка генерала, его уважительное отношение к аргументам противника, природный дар убеждения производили на лидеров боевиков сильное впечатление, помогали шаг за шагом продвигаться к миру. Но самое главное то, что Анатолию Александровичу доверяло всё больше и больше простых чеченцев. Для главарей мятежников это было страшнее выстрела в упор. Не зря они называли Романова личным врагом.
Маршрут – через Минутку
Время перевалило за полдень, когда группе сопровождения поступила команда на выезд. С ускоряющим словом «Срочно!» Как потом станет известно, срочность выезда объяснялась тем, что командующему позвонил прилетевший из Москвы бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов и предложил встретиться для обсуждения своих политических инициатив по урегулированию чеченского кризиса. Романов согласился. Действовавший как профессиональный дипломат, он искал в Чечне здравомыслящих, заинтересованных в восстановлении мира людей, с которыми можно договариваться и работать. В этой связи и был ему интересен известный политик, пользовавшийся влиянием в родной республике.
Хасбулатов уже ждал командующего в Доме правительства. Поэтому Романов очень торопился и принял решение двигаться к центру Грозного не по заранее спланированному маршруту, а кратчайшей дорогой – по Ханкальской улице через тоннель под мостом у площади Минутка.
БТР с бойцами спецназа, которыми командовал Дмитрий Щёголоев, шёл первым, за ним – два УАЗа: в одном генерал с помощником, в другом – бойцы специального моторизованного батальона. Замыкал небольшую колонну ещё один БТР спецназовцев во главе с командиром группы.
Перед началом движения тот напомнил старшине:
– Маршрут – через Минутку, – и добавил: – Едем быстро!
До Грозного домчались без приключений. Уже в черте города ненадолго остановились – уточняли дорогу. Решение командующего осталось прежним: через тоннель.
Короткий бросок на полной скорости – и вот он, мост. Дальше – площадь. А там и до центра рукой подать.
Командование принял на себя
Головной бронетранспортёр заскочил в сумрак тоннеля, за ним – остальные. Старшина, держа автомат наизготовку, напряжённо всматривался в приближавшийся просвет. Вот до него остаётся два-три метра. Надо глядеть в оба: выезд из-под моста – удобное место для нападения.
И в этот миг за кормой БТРа ослепительно полыхнуло. По ушам ударил чудовищный грохот, и меж стен тоннеля, сметая бойцов с брони, яростно прокатилась взрывная волна: сработал установленный террористами фугас направленного действия. В центре взрыва оказался «уазик» генерала Романова. Но и «коробочкам» спецназа досталось крепко.
Всех ехавших на броне, будто кости домино, раскидало в разные стороны. Когда контуженый Дмитрий очнулся, всё вокруг было в дыму, повсюду слышались крики и стоны. «Сейчас стрелять начнут!» – окончательно приходя в себя, подумал старшина.
– Я закатился под бронетранспортер, занял позицию, жду боя, – вспоминал он те жуткие минуты. – Из ушей кровь сочится, голову разрывает изнутри гул тысячи колоколов. Камуфляж порван, шлем – в клочья, берцы сорвало. Не видно ни зги. Кричу: «Саня! Юра! Командир!» – нет ответа.
Секунды бегут, дым рассеивается, и я понимаю, что продолжения не будет – обстреливать и добивать нас никто не собирается. Вижу: идёт рядовой Женька Тупал из моей группы – глаза вытаращены, голова разбита, кровь по лицу течёт… А вокруг нас уже толпа зевак собирается из чеченцев, что ехали в сторону Ханкалы. Высыпали из своих машин, смотрят. А Женька в шоке, после контузии соображает плохо: поднимает автомат и собирается затвор передёргивать. Я к нему, оружие выхватил, ору: «Боец, очнись! Нельзя стрелять – это мирные!» Вроде дошло до него.
Своего командира Дмитрий обнаружил недалеко от бэтээра лежащим без сознания. Пытался привести его в чувство – всё без толку. Серьёзное ранение в голову. Пришлось старшине принимать командование на себя.
Сделали всё, что смогли
Дым между тем понемногу рассеивался. Вокруг Дмитрия стали собираться уцелевшие бойцы. Первым подбежал наводчик Александр Семёнов.
– Цел, старшина?
– Да. Давай автомат в руки и прикрывай, я проверю остальных, – приказал на ходу Щёголев. Через секунду он наткнулся на замкомвзвода Постника.
– Юра, в темпе! Собирать раненых, перевязывать, колоть промедол! И держать круговую.
Постник стал пакет перевязочный доставать. А вокруг на земле – бойцы: кто стонет, кто кричит от боли, кто пытается ползти. Начали раненых собирать, перевязывать, обезболивающее колоть. Но как их эвакуировать? Дмитрий огляделся: неподалёку стоит автобус с чеченцами! Пулей подлетел к нему. В двух словах объяснив ситуацию пассажирам, попросил освободить салон. Обернулся, крикнул своим, чтобы грузили в автобус раненых. А сам бросился искать командующего.
Старшине, ещё толком не пришедшему в себя после взрыва, казалось, что он уже давно мечется под мостом. На самом деле прошло всего несколько минут. Мучительных, терзающих душу. В голове теперь пульсировала одна мысль: «Что с генералом Романовым?!»
Оба «уазика» страшно разворотило взрывом. Командующего старшина буквально откопал из-под груды металла. Узнать его в тот момент было невозможно. Лишь по тельняшке (бойцы носили зелёные майки) да ремню с генеральской пряжкой старшина определил, что перед ним Романов. У находившихся рядом с генералом его помощника полковника Александра Заславского, водителя рядового Виталия Матвийченко и охранника бойца отряда «Русь» рядового Дениса Ябрикова ранения были страшными, и хотя с места взрыва их вывезли живыми, позже все трое скончались ещё до того, как попали в руки врачей владикавказского госпиталя. Бойцы специального моторизованного батальона, находившиеся во втором «уазике», и ехавшие на замыкающем БТРе спецназовцы, получили ранения и контузии различной степени тяжести.
– Мы с Сашкой Семёновым быстро схватили командующего, побежали к автобусу. Салон уже был весь забит ранеными. И тут я краем глаза замечаю в колонне УАЗ-«буханку». Моментально уговариваем водителя, грузим Романова и мчим на всех парах назад, в Ханкалу: я – в автобусе, Саня – в УАЗе.
Там, на взлётной площадке, их уже ждал войсковой вертолёт с опытным боевым экипажем под командой подполковника Михаила Карамышева. Менее чем через два часа с момента теракта генерала Романова и других тяжелораненых доставили во владикавказский госпиталь.
А Дмитрий, проводив глазами вертолёт, отправился в расположение отряда. Он категорически отказался от госпитализации: в понятии спецназовца контузия – не рана, с ней воевать можно.
И целых три месяца старшина-срочник оставался за командира группы!
В рядах Росгвардии
В 1996 году Дмитрий уволился в запас. Вернулся на родину – в городок Павлово-на-Оке, что на Нижегородчине. Служил в милиции, а в 2003-м ему предложили перейти в нижегородский СОБР. После переформирования правоохранительных структур он оказался в Росгвардии. Здесь бывший боец отряда «Русь» внутренних войск МВД России встретил сослуживцев из ОДОНа.
Они-то и рассказали спустя много лет войсковым журналистам о мужественном поступке девятнадцатилетнего старшины, о котором сам герой скромно молчал всё это время.
Фото Оксаны Литовченко и Антона Рузавина
Майор Дмитрий Щёголев
Дмитрий Щёголев на занятиях
Генерал Анатолий Романов
Генерал Романов у здания представительства ОБСЕ в Чечне
