Александр Иванович Матишов родился 10 октября 1923 года в селе Кагальнике, что за древним Азовом, вблизи морского залива. Если подсчитать общий срок службы отца, братьев и его самого в Вооружённых Силах, то получится более 100 лет.

Рассказывает полковник милиции в отставке Евгений Шевцов, почётный сотрудник МВД России.

Часто вспоминая своего отца – человека честного и порядочного, верующего в Бога, Александр Иванович считал его образцом и примером для самого себя. С него он и жизнь свою строил. Революцию и советскую власть родитель воспринял с благодарностью, с красным бантом на лацкане пиджака. Но коммунистом никогда не был.

Вместе с тем, зная положительное отношение папы к советской власти и КПСС, на вопрос сына о причине, по которой тот не вступил в партию, он отвечал так: «Прежде всего, я малограмотный, а, во-вторых, в партии должны быть, я так понимаю, святые люди, которые могут за собой повести других, принося делу коммунизма большую пользу, и если потребуется, за это дело отдать жизнь. А что я могу сказать о коммунизме? Честно тружусь, люблю Родину и советскую власть, радуюсь за сыновей, что они порядочные люди и коммунисты».

Александр Иванович вступил в ряды КПСС в 1942 году, в самый разгар Великой Отечественной войны, когда фашисты были под Сталинградом. Тем самым он подтвердил веру в партию и был уверен в победе советского народа.

Обучаясь в общеобразовательной школе, в двух военных училищах – авиационном и артиллерийском, в школе МГБ СССР, окончив университет марксизма-ленинизма и государственный университет по вопросам изучения трудов теоретиков коммунизма, Александр Матишов не сомневался в необходимости строительства коммунистического общества и остался верен этому убеждению до конца своей жизни.

Матишов прошёл боевой путь от Волги до Берлина, в штурме которого принимал участие. После войны окончил школу Министерства государственной безопасности СССР, служил в Западной Белоруссии, вёл борьбу с бандитами-белополяками из Армии Крайовой.

В 1963 году окончил юридический факультет Ростовского госуниверситета. Более 30 лет прослужил в органах МВД. Начальник Управления внутренних дел г. Ростова-на-Дону, полковник милиции, заслуженный работник МВД. Награждён орденами и медалями.

Из воспоминаний Александра Матишова: «В составе воинской артиллерийской части 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта я участвовал в освобождении Белоруссии, когда проводилась операция под кодовым названием «Багратион».

В конце июля 1944 года с освобождением города Бреста от немецко-фашистских захватчиков, и после того, как Красная армия, выполняя благородную миссию освобождения народов Европы от фашизма, перешла государственную границу, полк, в котором я служил, дислоцировался частично в Бресте, а частично на противоположном берегу Буга.

Дело было в 60 километрах от Берлина. Наши войска с тяжёлыми боями овладели немецкой крепостью Кюстрин, расположенной на реке Одер. Артиллерийский полк, в котором я продолжал службу, разместился большей частью на восточной стороне реки, а частично на западной её стороне...

В один из апрельских дней 1945 года я дежурил в полку, штаб которого располагался в городе, а моя батарея, как я уже упоминал, стояла на окраине. Когда я возвратился на батарею, мне стали известны детали обстрела группы самолётов, которые на рассвете, когда было ещё темно, летели в сторону Берлина. Ещё в полку я знал об этом. Знал, что по самолётам вели огонь батареи и других полков, дислоцируемых в районе Кюстрина.

На батарее мне рассказали, что один самолёт сбит. Какая точно батарея сбила его, никто не знал, хотя каждый из стрелявших, доказывал, что немецкий самолёт из большой группы, возвращавшейся на свой аэродром после бомбёжки, сбила именно его батарея.

Прошёл день, а может два, и меня срочно вызвали в штаб полка. Прибыв туда, я увидел командира, чья батарея тоже вела огонь по самолёту, при этом характерно, что командир батареи пытался убедить меня в том, что только его батарея сбила самолёт, хотя сам командир ведением огня не руководил – был болен.

Прибыв на место, мы увидели усиленно охраняемый объект и много военных, в том числе генералов. Долго в недоумении не оставались – нам пояснили, что мы находимся в штабе маршала Жукова.

Прошло несколько минут. Нас и ещё семь-восемь человек завели в большой зал, рядом с которым было помещение поменьше. На столах лежали, свисая до пола, огромные листы топографических карт. Нас построили в одну шеренгу, было ещё несколько старших офицеров и генералов, вероятно, из свиты маршала, приход которого, как мы поняли, ожидался.

Открылась дверь одной из комнат, и к нам вышел, среднего роста, крепко скроенный, с тяжёлым подбородком и суровым взглядом, военный. На вороте его кителя сверкала маршальская звезда. Я узнал Георгия Константиновича Жукова. Подойдя ближе к шеренге, ни к кому не обращаясь, он спросил:
- Все стреляли? И этот юнец? – указывая на меня (мне был тогда 21 год.)

- Все, кроме двух последних, – ответили ему (двое последних в шеренге были я и мой однополчанин), – Во время обстрела самолётов их не было на батареях.

Обведя шеренгу презрительным взглядом, Георгий Жуков сказал:

- Вы сорвали наше авиационное наступление, сбили наш самолёт. Погиб командующий. Кроме последних двоих, – он уничтожающе взглянул в нашу сторону, – всех направить в штрафные роты.

Резко повернулся и тяжёлой уверенной походкой скрылся за той же дверью. В зале воцарилась мёртвая тишина, мы были ошеломлены. Ждали награды за сбитый немецкий самолёт, а чуть не попали под суд Военного трибунала. Ведь самолёт был нашим, советским!

В одну из ночей 15 апреля 1945 года всё вокруг осветилось. Вспыхнули 140 прожекторов, загрохотало, словно землетрясение, 14 000 артиллерийских стволов заговорили огнём, всё пришло в мощное движение.

Началось. Мы выдвинулись на последнее и заключительное сражение на подступах к Берлину и в самом городе. Была оставлена и моя роспись на одной из стен гитлеровского Рейхстага, – вспоминал Александр Иванович Матишов. – Я прошёл путь от рядового сотрудника до начальника управления, и каждую ступеньку преодолевал с большим трудом, не прибегая к лести, угощениям, подношениям, не обманывая ни себя, ни других. Этот путь закалил меня как бойца, как человека и как профессионала, оставив на моём теле шрамы, а на сердце и в душе – рубцы.

Не могу сказать, что во взаимоотношениях с подчинёнными всё складывалось гладко. Всякое бывало, да, пожалуй, и нельзя было иначе – сам я люблю свободу мысли и поощрял это в людях, однако глупостей и противоправных действий никогда не предпринимал».

Счастье для подчиненного, если его начальник-фронтовик, умудренный опытом, не ссылаясь на служебную и личную занятость, не гнушается уделять ему внимание. Даже если их, его подчиненных, сотни. Именно таким был для меня, бывший начальник УВД г. Ростова-на-Дону полковник милиции Александр Иванович Матишов. Настоящий отец и учитель!

Волевой, с живыми глазами, настоящий и преданный коммунист до мозга костей умевший жёстко потребовать за неисполнительность и первым протягивал руку помощи, когда этого требовали интересы дела. Он всегда вызывал во мне уважение. С его авторитетом считались, но вместе с тем и побаивались. Он не терпел пустословий, требовал четкой информации, досконального знания дела.

О человеке такого масштаба, как Александр Матишов, можно было говорить много. Он безжалостно избавлялся от нерадивых и недобросовестных сотрудников. И в то же время следил за тем, чтобы те, кто вкладывает в дело борьбы с преступностью все силы, были поощрены.

Вместе с тем, Александр Матишов авторитетно заявлял, что бездарных сотрудников не бывает. Бывают ленивые, с которыми приходилось много работать, чтобы заставить их хорошо трудиться, научить самостоятельно мыслить и принимать решения. При этом приходилось показывать и свой крутой нрав, и применять непечатные слова, потому что конкретная работа требует конкретных выражений. Одним это пришлось по душе, другим – совсем наоборот.

9 мая 2020 года наша страна отметила 75 годовщину Великой Победы! Это – вершина нашей славы! Мы помним, какой ценой она была завоевана. И сегодня мы чтим подвиг каждого, вспоминаем всех, кто остался на полях сражений, кто, отдав свою жизнь, отстоял право нашей страны быть свободной.

Подвиги фронтовиков достойны того, чтобы о них знали. К сожалению, невозможно написать обо всех. И людей, которые могли бы рассказать о ратных делах однополчан, сейчас остается все меньше и меньше…