Неизвестный подвиг ликвидаторов
Генерал-лейтенант внутренней службы Николай Демидов – президент Ассоциации «МВД – Щит Чернобыля», рассказывает о почти неизвестном подвиге ликвидаторов, предотвративших второй, гораздо более масштабный взрыв на Чернобыльской АЭС.
Атомный джинн
«В мае 1986 года постановлением правительства, будучи заместителем министра внутренних дел СССР, я был назначен руководителем оперативной группы МВД СССР в Чернобыле. В мае в состав оперативной группы в зону катастрофы был направлен и заместитель начальника оперативно-технического отдела ГУПО МВД СССР подполковник Владимир Максимчук. Случилось так, что именно он был ответственным по Главному управлению пожарной охраны страны в чёрный день 26 апреля 1986 года. Когда дежурный доложил ему набор цифр из украинской шифровки «1, 2, 3, 4», Владимир Михайлович понял, что произошла радиационная трагедия огромного масштаба, не имеющая прецедента в истории планеты. Ведь короткие цифры шифровки значили: «1 – загорание на атомной станции; 2 – крупный пожар на энергоблоке АЭС; 3 – выход радиации; 4 – имеются погибшие и получившие большие дозы радиации».
Через несколько минут по тревоге было оповещено руководство МВД страны, противопожарной службы, Главкомата внутренних войск. Началась многомесячная героическая, наполненная подлинного трагизма и самопожертвования ликвидация последствий чернобыльского апокалипсиса. Здесь, в Чернобыле, и застали подполковника Максимчука драматические события 23 мая 1986 года.
Лучшие умы страны и мира сутками работали над вариантами локализации вырвавшегося на волю чернобыльского атомного джинна. И вдруг в правительственную комиссию поступает страшное по своим потенциальным последствиям сообщение «В 1 час 40 минут при обходе оборудования РО третьего блока было обнаружено сильное задымление. В 2 часа 15 минут в результате тщательного поиска источника пожара было обнаружено горение кабелей в помещении 402/3 в кабельном коробе, при этом часть короба была раскалена до красного свечения...».
Мы там все жили в палатках. Максимчук на мотоцикле быстро туда проскочил, вернулся и говорит: «Николай Иванович, обстановка смертельная, там работать нельзя. Это как раз рядом с реактором, излучение стронция миллионы кюри! Но делать что-то надо. Там раскалился высоковольтный кабель, и если мы не устраним возгорание, последствия будут самыми страшными».
Максимчуку и было поручено руководить операцией по ликвидации опаснейшего загорания в условиях исключительно высокого уровня радиации. Конечно, за ним пошли все пожарные, никто не дрогнул. И вот с двух часов утра до восьми вечера эти парни по методике, которую предложил Владимир, сумели устранить второе возгорание. Усмирённый огонь не побежал по насосам, в 3-й блок. Никто не погиб, но в госпиталь попал примерно каждый восьмой. В том числе – Максимчук. С лучевыми ожогами ног и дыхательных путей, безголосый, неподвижный, под капельницами, но твердо убеждённый, что ночью принял единственно верное решение.
Тогда все, начиная с генсека и членов правительственной комиссии, были в шоковом состоянии. Потому что, если бы взорвался второй блок, то последствия были бы катастрофическими для всего европейского континента.
«Пятая колонна» в органах власти
Поздно вечером я докладывал министру внутренних дел СССР Александру Власову и предложил немедленно наградить Владимира Максимчука и всех пожарных. Потому что этот человек, по моему представлению, стоял рядом с такими героями, как Александр Матросов, Николай Гастелло и Зоя Космодемьянская. Власов распорядился готовить представление. Через день министр в явно плохом настроении сказал: «Всыпало нам руководство, обвинили в политической безграмотности, что мы ничего не соображаем, не представляем, что о нас скажут на Западе», – вот о чём думал генсек Михаил Горбачёв…
Но надо сказать, что точно так же поступил Никита Хрущёв в 1957 году. Мало кто знает, что первый такой взрыв был на производственном объединении «Маяк» в сентябре 1957 года в Челябинской области. Там по распоряжению Сталина было создано масштабное производство военного плутония. Поэтому мы обошли американцев с водородной бомбой. Там тоже геройски проявили себя военнослужащие спецвойск, специальная пожарная служба и местная милиция. И был момент, когда министр внутренних дел Николай Дудоров и министр среднего машиностроения Ефим Славский договорились и написали председателю Совета министров СССР Булганину письмо с просьбой наградить героев, которые, не щадя своей жизни, ликвидировали последствия катастрофы.
Мне посчастливилось три раза встречаться с Ефимом Павловичем Славским. Этот легендарный человек единственный в Союзе имел девять орденов Ленина и был трижды Героем Социалистического Труда. И уже как член правительственной комиссии он прилетал в Чернобыль и рассказывал, как Хрущёв отреагировал на предложение наградить героев. Вечером у Славского в кабинете раздался звонок кремлёвского телефона. Он взял трубку и… ни разу в жизни не слышал такой грубости и мата в свой адрес. «Вы что, не понимаете, не соображаете, через полмесяца отмечаем 40-летие Советской власти, приедут со всего мира приглашённые руководители государств. Что они обо мне подумают?!»
Вот как себя ведут «выкидыши» истории нашей страны в критических ситуациях. И примерно так же нашему министру Власову генсек Горбачёв говорил. Был дан указ всё это засекретить, хотя даже на Западе знали. Тем более, в 1986 году. У нас два раза в сутки в 6 утра и в 23 вечером были оперативки, на которых я докладывал обстановку. Помню, в самое страшное время, в мае, мы с заместителем внутренних дел Украины с утра «Голос Америки» включили. И всё, что у нас было строго секретно, они рассказали: «Вчера на оперативном совещании генерал Демидов сообщил то-то и то-то…» Всё сливалось! Настолько «пятая колонна» проникла в органы власти.
А нам было приказано забыть об этом страшном событии…
Дорогой ценой заплатил Максимчук за победу над атомным джинном. Дозы облучения, полученные им, радиационные поражения внутренних органов оказались несовместимы с жизнью. Но всё это время Владимир Михайлович продолжал оставаться в строю, руководил противопожарной службой Москвы, зная, что угасает, до последнего дыхания отдавал себя службе. Спасибо Юрию Лужкову, который выделил средства для его лечения в Бельгии. Но это уже не помогло, он умер в 1994 году.
Только через десять с лишним лет мы добились, чтобы это ЧП было рассекречено и обнародовано. И в 2003 году Указом Президента России за выполнение специального задания и проявленный при этом героизм генералу Максимчуку Владимиру Михайловичу было присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно.
Жертвенный долг выполнен
Конечно, больше всего пострадали наши пожарные. Они первые 26 апреля пошли на смертельный риск. Расчёты тогда работали, стоя по колено в радиоактивной воде. Вплоть до того времени, как был построен саркофаг и накрыт реактор, колоссальную работу выполняли призванный личный состав внутренних войск, коллектив спецчасти, которая охраняла ЧАЭС, находясь в эпицентре взрыва. Наряду с Министерством обороны, личный состав МВД был самым многочисленным, участвовавшим в ликвидации последствий катастрофы – более 40 тысяч человек: сотрудники ППС, ГАИ, оперативники и следователи работали по фактам мародёрств, краж и других преступлений.
Когда правительственная комиссия приняла решение изолировать территорию ЧАЭС 30-километровой зоной, – оградить, чтобы ни транспорт, ни люди, ни животные не могли туда проникнуть, личный состав сапёрного батальона дивизии имени Ф.Э. Дзержинского в кратчайший срок справился с этой задачей. Сделали по методике, как ограждаются колонии, с сигнализацией. И никаких рекламаций не поступало.
Сотрудникам милиции и бойцам внутренних войск уже через двое суток пришлось выполнять задачу по эвакуации населения из города Припяти и прилегавших к ней территорий. И до сих пор мне снятся эти старики и старухи, которые никуда не хотели уезжать, требовали их не трогать, чтобы остаться там, где могилы их предков. Было мобилизовано более полутора тысяч автобусов не только с Украины, но и с других областей. И вся мировая пресса, отдавая должное, писала, что эвакуация многотысячного населения в такой рекордный срок – это поучительный пример действий в чрезвычайных обстоятельствах. Весь мир рукоплескал нашим чернобыльцам. Спустя полгода по приглашению Союза пожарных Лондона наших парней принимали на самом высоком уровне. И чопорные англичане их буквально на руках носили.
Ликвидаторами были не только военные, но и большое количество атомщиков, строителей и шахтёров. Шахтёров называли смертниками: когда было принято решение соорудить саркофаг – накрыть разорванный реактор огромным железобетонным колпаком, то в основном подземную работу делали шахтёры. Они работали в смертоносных условиях, и большинства из них нет уже в живых.
Многие недели и месяцы в зоне чернобыльской катастрофы боролись с атомной смертью около 500 сотрудников и военнослужащих центрального аппарата МВД СССР и непосредственно подчинённых ему учреждений. Многие из них не дожили до сегодняшнего дня, безвременно ушли из жизни. Нет уже с нами Героев Советского Союза Телятникова, Кибенка, Правика, Героя России Максимчука, генералов Яковлева, Трушина, Богатырёва, Заботина, Елисова, Вострикова, Бубенчикова, Комова, Якубовского, Негодова, Соколова, Борукаева, Дианкина, Лося, Рубцова, Шашкова, Кимстача, Тесленко, Юрченко. Нет и многих их боевых товарищей, до конца выполнивших свой жертвенный долг.
И сегодня чернобыльцы МВД России считают себя действующим резервом руководства министерства по решению оперативно-служебных и боевых задач, поставленных силовым ведомством Президентом Российской Федерации и Правительством России.
Беседовал Сергей Дышев
Атомный джинн
«В мае 1986 года постановлением правительства, будучи заместителем министра внутренних дел СССР, я был назначен руководителем оперативной группы МВД СССР в Чернобыле. В мае в состав оперативной группы в зону катастрофы был направлен и заместитель начальника оперативно-технического отдела ГУПО МВД СССР подполковник Владимир Максимчук. Случилось так, что именно он был ответственным по Главному управлению пожарной охраны страны в чёрный день 26 апреля 1986 года. Когда дежурный доложил ему набор цифр из украинской шифровки «1, 2, 3, 4», Владимир Михайлович понял, что произошла радиационная трагедия огромного масштаба, не имеющая прецедента в истории планеты. Ведь короткие цифры шифровки значили: «1 – загорание на атомной станции; 2 – крупный пожар на энергоблоке АЭС; 3 – выход радиации; 4 – имеются погибшие и получившие большие дозы радиации».
Через несколько минут по тревоге было оповещено руководство МВД страны, противопожарной службы, Главкомата внутренних войск. Началась многомесячная героическая, наполненная подлинного трагизма и самопожертвования ликвидация последствий чернобыльского апокалипсиса. Здесь, в Чернобыле, и застали подполковника Максимчука драматические события 23 мая 1986 года.
Лучшие умы страны и мира сутками работали над вариантами локализации вырвавшегося на волю чернобыльского атомного джинна. И вдруг в правительственную комиссию поступает страшное по своим потенциальным последствиям сообщение «В 1 час 40 минут при обходе оборудования РО третьего блока было обнаружено сильное задымление. В 2 часа 15 минут в результате тщательного поиска источника пожара было обнаружено горение кабелей в помещении 402/3 в кабельном коробе, при этом часть короба была раскалена до красного свечения...».
Мы там все жили в палатках. Максимчук на мотоцикле быстро туда проскочил, вернулся и говорит: «Николай Иванович, обстановка смертельная, там работать нельзя. Это как раз рядом с реактором, излучение стронция миллионы кюри! Но делать что-то надо. Там раскалился высоковольтный кабель, и если мы не устраним возгорание, последствия будут самыми страшными».
Максимчуку и было поручено руководить операцией по ликвидации опаснейшего загорания в условиях исключительно высокого уровня радиации. Конечно, за ним пошли все пожарные, никто не дрогнул. И вот с двух часов утра до восьми вечера эти парни по методике, которую предложил Владимир, сумели устранить второе возгорание. Усмирённый огонь не побежал по насосам, в 3-й блок. Никто не погиб, но в госпиталь попал примерно каждый восьмой. В том числе – Максимчук. С лучевыми ожогами ног и дыхательных путей, безголосый, неподвижный, под капельницами, но твердо убеждённый, что ночью принял единственно верное решение.
Тогда все, начиная с генсека и членов правительственной комиссии, были в шоковом состоянии. Потому что, если бы взорвался второй блок, то последствия были бы катастрофическими для всего европейского континента.
«Пятая колонна» в органах власти
Поздно вечером я докладывал министру внутренних дел СССР Александру Власову и предложил немедленно наградить Владимира Максимчука и всех пожарных. Потому что этот человек, по моему представлению, стоял рядом с такими героями, как Александр Матросов, Николай Гастелло и Зоя Космодемьянская. Власов распорядился готовить представление. Через день министр в явно плохом настроении сказал: «Всыпало нам руководство, обвинили в политической безграмотности, что мы ничего не соображаем, не представляем, что о нас скажут на Западе», – вот о чём думал генсек Михаил Горбачёв…
Но надо сказать, что точно так же поступил Никита Хрущёв в 1957 году. Мало кто знает, что первый такой взрыв был на производственном объединении «Маяк» в сентябре 1957 года в Челябинской области. Там по распоряжению Сталина было создано масштабное производство военного плутония. Поэтому мы обошли американцев с водородной бомбой. Там тоже геройски проявили себя военнослужащие спецвойск, специальная пожарная служба и местная милиция. И был момент, когда министр внутренних дел Николай Дудоров и министр среднего машиностроения Ефим Славский договорились и написали председателю Совета министров СССР Булганину письмо с просьбой наградить героев, которые, не щадя своей жизни, ликвидировали последствия катастрофы.
Мне посчастливилось три раза встречаться с Ефимом Павловичем Славским. Этот легендарный человек единственный в Союзе имел девять орденов Ленина и был трижды Героем Социалистического Труда. И уже как член правительственной комиссии он прилетал в Чернобыль и рассказывал, как Хрущёв отреагировал на предложение наградить героев. Вечером у Славского в кабинете раздался звонок кремлёвского телефона. Он взял трубку и… ни разу в жизни не слышал такой грубости и мата в свой адрес. «Вы что, не понимаете, не соображаете, через полмесяца отмечаем 40-летие Советской власти, приедут со всего мира приглашённые руководители государств. Что они обо мне подумают?!»
Вот как себя ведут «выкидыши» истории нашей страны в критических ситуациях. И примерно так же нашему министру Власову генсек Горбачёв говорил. Был дан указ всё это засекретить, хотя даже на Западе знали. Тем более, в 1986 году. У нас два раза в сутки в 6 утра и в 23 вечером были оперативки, на которых я докладывал обстановку. Помню, в самое страшное время, в мае, мы с заместителем внутренних дел Украины с утра «Голос Америки» включили. И всё, что у нас было строго секретно, они рассказали: «Вчера на оперативном совещании генерал Демидов сообщил то-то и то-то…» Всё сливалось! Настолько «пятая колонна» проникла в органы власти.
А нам было приказано забыть об этом страшном событии…
Дорогой ценой заплатил Максимчук за победу над атомным джинном. Дозы облучения, полученные им, радиационные поражения внутренних органов оказались несовместимы с жизнью. Но всё это время Владимир Михайлович продолжал оставаться в строю, руководил противопожарной службой Москвы, зная, что угасает, до последнего дыхания отдавал себя службе. Спасибо Юрию Лужкову, который выделил средства для его лечения в Бельгии. Но это уже не помогло, он умер в 1994 году.
Только через десять с лишним лет мы добились, чтобы это ЧП было рассекречено и обнародовано. И в 2003 году Указом Президента России за выполнение специального задания и проявленный при этом героизм генералу Максимчуку Владимиру Михайловичу было присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно.
Жертвенный долг выполнен
Конечно, больше всего пострадали наши пожарные. Они первые 26 апреля пошли на смертельный риск. Расчёты тогда работали, стоя по колено в радиоактивной воде. Вплоть до того времени, как был построен саркофаг и накрыт реактор, колоссальную работу выполняли призванный личный состав внутренних войск, коллектив спецчасти, которая охраняла ЧАЭС, находясь в эпицентре взрыва. Наряду с Министерством обороны, личный состав МВД был самым многочисленным, участвовавшим в ликвидации последствий катастрофы – более 40 тысяч человек: сотрудники ППС, ГАИ, оперативники и следователи работали по фактам мародёрств, краж и других преступлений.
Когда правительственная комиссия приняла решение изолировать территорию ЧАЭС 30-километровой зоной, – оградить, чтобы ни транспорт, ни люди, ни животные не могли туда проникнуть, личный состав сапёрного батальона дивизии имени Ф.Э. Дзержинского в кратчайший срок справился с этой задачей. Сделали по методике, как ограждаются колонии, с сигнализацией. И никаких рекламаций не поступало.
Сотрудникам милиции и бойцам внутренних войск уже через двое суток пришлось выполнять задачу по эвакуации населения из города Припяти и прилегавших к ней территорий. И до сих пор мне снятся эти старики и старухи, которые никуда не хотели уезжать, требовали их не трогать, чтобы остаться там, где могилы их предков. Было мобилизовано более полутора тысяч автобусов не только с Украины, но и с других областей. И вся мировая пресса, отдавая должное, писала, что эвакуация многотысячного населения в такой рекордный срок – это поучительный пример действий в чрезвычайных обстоятельствах. Весь мир рукоплескал нашим чернобыльцам. Спустя полгода по приглашению Союза пожарных Лондона наших парней принимали на самом высоком уровне. И чопорные англичане их буквально на руках носили.
Ликвидаторами были не только военные, но и большое количество атомщиков, строителей и шахтёров. Шахтёров называли смертниками: когда было принято решение соорудить саркофаг – накрыть разорванный реактор огромным железобетонным колпаком, то в основном подземную работу делали шахтёры. Они работали в смертоносных условиях, и большинства из них нет уже в живых.
Многие недели и месяцы в зоне чернобыльской катастрофы боролись с атомной смертью около 500 сотрудников и военнослужащих центрального аппарата МВД СССР и непосредственно подчинённых ему учреждений. Многие из них не дожили до сегодняшнего дня, безвременно ушли из жизни. Нет уже с нами Героев Советского Союза Телятникова, Кибенка, Правика, Героя России Максимчука, генералов Яковлева, Трушина, Богатырёва, Заботина, Елисова, Вострикова, Бубенчикова, Комова, Якубовского, Негодова, Соколова, Борукаева, Дианкина, Лося, Рубцова, Шашкова, Кимстача, Тесленко, Юрченко. Нет и многих их боевых товарищей, до конца выполнивших свой жертвенный долг.
И сегодня чернобыльцы МВД России считают себя действующим резервом руководства министерства по решению оперативно-служебных и боевых задач, поставленных силовым ведомством Президентом Российской Федерации и Правительством России.
Беседовал Сергей Дышев
