Николай Данилович Горлов, подполковник милиции
Послевоенная судьба подполковника милиции Горлова Николая Даниловича неразрывно связана с органами внутренних дел. Верность долгу всегда была для него нормой жизни.
Фронтовик награжден орденом Отечественной войны I-й степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За освобождение Крыма» и многими другими знаками отличия.
Родился он в октябре 1925 года на хуторе Железный Усть-Лабинского района на Кубани. В большой семье все были тружениками, и Николай, едва окончив 5 классов сельской школы, начал работать почтальоном. Босиком разносил газеты и письма колхозникам. А так как на хуторе в каждом дворе держали собак, то он, чтобы сохранить в целости единственные штаны и рубашку, приносил почту прямо в поле. Так и встретил начало войны почтальоном.
«И стал я вместо газет разносить повестки из военкомата. Одну из первых вручил отцу, – с горечью вспоминал Николай Данилович то далекое время. – А через некоторое время, в сентябре 1941 года, принес и матери «похоронку». А потом меня мобилизовали, хотя еще и восемнадцати не исполнилось. Получилось, что я как начал воевать сапером-минером в составе 295-й стрелковой дивизии, так и не расставался с нею до полного и окончательного разгрома врага.
Воевал в саперном батальоне, где командиром взвода, а потом роты был старший лейтенант Василий Другов. Хоть и молод был наш Василий Иванович, но мы уважали его не только как заботливого командира, но и как хорошего и опытного товарища, учившего нас, новобранцев, минировать и разминировать поля, взрывать вражеские укрепления, делать проходы в проволочных заграждениях и многим другим военным премудростям. Наши опытные товарищи не раз напоминали, что сапер ошибается только один раз, поэтому мы добросовестно постигали военное дело. Думаю, что я стал достойным учеником своего боевого командира – Василия Ивановича Другова».
Фронтовик часто вспоминал тот суровый день 1942 года, когда семнадцатилетним парнем он встал в ряды защитников Родины. Опаленными страшной войной дорогами в составе 3-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов молодой солдат отстаивал Кавказ, освобождал Крым. Никогда не забыть ему и лица спасенных от врага жителей кубанских станиц.
«Зима 1942-1943 годов выдалась снежной и холодной, а в начале марта пригрело солнышко, – рассказывал фронтовик – Снег растаял, и мы «утонули» в кубанских черноземах. Особенно тяжело и опасно было при освобождении города Славянска-на-Кубани. Фашисты заминировали оба берега реки Протока, и нам, саперам, было поручено разминировать их и на лодках переправить пехоту на другой берег. Все вокруг простреливалось так, что нельзя было голову поднять. Четырнадцать суток бились с врагом за освобождение города. Зато с какой радостью встречали нас его жители!
Потом форсировали реку Кубань и попали в сплошные плавни, где нам пришлось более двух месяцев с боями пробивать себе дорогу и высаживаться на берег.
В конце апреля 1943 года на наш фронт прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков. Георгий Константинович прошел по всем плавням и окопам и лично убедился в тяжелых условиях ведения боя, из-за которых мы так долго не могли освободить город Крымск – важный населенный пункт, через который проходила железная дорога на Новороссийск и Тамань.
В ночь с 30 апреля на 1 мая мы, двадцать три сапера под командованием старшего лейтенанта Другова, в течение нескольких часов в ледяной воде обеспечивали переправу на лодках бойцов десанта. Тринадцать суток днем и ночью шли бои у хутора Ленинский, который несколько раз переходил из рук в руки.
Наш маневр помог другим дивизиям освободить город Крымск и двинуться через горные перевалы на Малую Землю, к Новороссийску.
26 мая под прикрытием артиллерии полки дивизии двинулись в атаку. При штурме только бойцы нашей 1-й саперной роты сняли и обезвредили 650 противопехотных и противотанковых мин противника. Многие из нас были на¬граждены. Я получил медаль «За отвагу». Но не сразу, а уже после ранения в бою за хутор Широкий, что в Донбассе, когда находился в госпитале. После излечения меня снова направили на фронт.
Я участвовал в освобождении Харькова, Николаева, Одессы, Молдавии, Польши и закончил войну в Германии – у Бранденбургских ворот Берлина.
После окончания войны меня направили на Дальний Восток. Приходилось служить на северном острове Курильской гряды Парамушире, потом четыре года пробыл на Камчатке».
Демобилизованным воинам предложили работать в милиции. Николай Горлов согласился и в числе полутысячи таких же добровольцев в 1949 году нес нелегкую повседневную службу и одновременно учился. В 1960 году начал работать на Петровке, 38, а вскоре был переведен в центральный аппарат Министерства внутренних дел СССР.
Выйдя на пенсию, Николай Данилович, не привыкший отдыхать и бездельничать, поступил на работу в Московскую сельскохозяйственную академию имени К.А. Тимирязева. Здесь он трудился еще 20 лет, пока в 2006 году окончательно не ушел на заслуженный отдых.
Фронтовик награжден орденом Отечественной войны I-й степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За освобождение Крыма» и многими другими знаками отличия.
Родился он в октябре 1925 года на хуторе Железный Усть-Лабинского района на Кубани. В большой семье все были тружениками, и Николай, едва окончив 5 классов сельской школы, начал работать почтальоном. Босиком разносил газеты и письма колхозникам. А так как на хуторе в каждом дворе держали собак, то он, чтобы сохранить в целости единственные штаны и рубашку, приносил почту прямо в поле. Так и встретил начало войны почтальоном.
«И стал я вместо газет разносить повестки из военкомата. Одну из первых вручил отцу, – с горечью вспоминал Николай Данилович то далекое время. – А через некоторое время, в сентябре 1941 года, принес и матери «похоронку». А потом меня мобилизовали, хотя еще и восемнадцати не исполнилось. Получилось, что я как начал воевать сапером-минером в составе 295-й стрелковой дивизии, так и не расставался с нею до полного и окончательного разгрома врага.
Воевал в саперном батальоне, где командиром взвода, а потом роты был старший лейтенант Василий Другов. Хоть и молод был наш Василий Иванович, но мы уважали его не только как заботливого командира, но и как хорошего и опытного товарища, учившего нас, новобранцев, минировать и разминировать поля, взрывать вражеские укрепления, делать проходы в проволочных заграждениях и многим другим военным премудростям. Наши опытные товарищи не раз напоминали, что сапер ошибается только один раз, поэтому мы добросовестно постигали военное дело. Думаю, что я стал достойным учеником своего боевого командира – Василия Ивановича Другова».
Фронтовик часто вспоминал тот суровый день 1942 года, когда семнадцатилетним парнем он встал в ряды защитников Родины. Опаленными страшной войной дорогами в составе 3-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов молодой солдат отстаивал Кавказ, освобождал Крым. Никогда не забыть ему и лица спасенных от врага жителей кубанских станиц.
«Зима 1942-1943 годов выдалась снежной и холодной, а в начале марта пригрело солнышко, – рассказывал фронтовик – Снег растаял, и мы «утонули» в кубанских черноземах. Особенно тяжело и опасно было при освобождении города Славянска-на-Кубани. Фашисты заминировали оба берега реки Протока, и нам, саперам, было поручено разминировать их и на лодках переправить пехоту на другой берег. Все вокруг простреливалось так, что нельзя было голову поднять. Четырнадцать суток бились с врагом за освобождение города. Зато с какой радостью встречали нас его жители!
Потом форсировали реку Кубань и попали в сплошные плавни, где нам пришлось более двух месяцев с боями пробивать себе дорогу и высаживаться на берег.
В конце апреля 1943 года на наш фронт прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков. Георгий Константинович прошел по всем плавням и окопам и лично убедился в тяжелых условиях ведения боя, из-за которых мы так долго не могли освободить город Крымск – важный населенный пункт, через который проходила железная дорога на Новороссийск и Тамань.
В ночь с 30 апреля на 1 мая мы, двадцать три сапера под командованием старшего лейтенанта Другова, в течение нескольких часов в ледяной воде обеспечивали переправу на лодках бойцов десанта. Тринадцать суток днем и ночью шли бои у хутора Ленинский, который несколько раз переходил из рук в руки.
Наш маневр помог другим дивизиям освободить город Крымск и двинуться через горные перевалы на Малую Землю, к Новороссийску.
26 мая под прикрытием артиллерии полки дивизии двинулись в атаку. При штурме только бойцы нашей 1-й саперной роты сняли и обезвредили 650 противопехотных и противотанковых мин противника. Многие из нас были на¬граждены. Я получил медаль «За отвагу». Но не сразу, а уже после ранения в бою за хутор Широкий, что в Донбассе, когда находился в госпитале. После излечения меня снова направили на фронт.
Я участвовал в освобождении Харькова, Николаева, Одессы, Молдавии, Польши и закончил войну в Германии – у Бранденбургских ворот Берлина.
После окончания войны меня направили на Дальний Восток. Приходилось служить на северном острове Курильской гряды Парамушире, потом четыре года пробыл на Камчатке».
Демобилизованным воинам предложили работать в милиции. Николай Горлов согласился и в числе полутысячи таких же добровольцев в 1949 году нес нелегкую повседневную службу и одновременно учился. В 1960 году начал работать на Петровке, 38, а вскоре был переведен в центральный аппарат Министерства внутренних дел СССР.
Выйдя на пенсию, Николай Данилович, не привыкший отдыхать и бездельничать, поступил на работу в Московскую сельскохозяйственную академию имени К.А. Тимирязева. Здесь он трудился еще 20 лет, пока в 2006 году окончательно не ушел на заслуженный отдых.
