Он был строгим, но заботливым отцом

Министр внутренних дел Российской Федерации (1992-1995 гг.) генерал армии Виктор Ерин, безусловно, выдающийся российский государственный деятель. Именно он принял непосредственное участие в становлении новой российской милиции.

О той непростой эпохе написано множество научно-исторических трудов. Да и о деятельности Виктора Фёдоровича в бытность министром внутренних дел известно немало. Но то, каким он был человеком в жизни, что чувствовал, чем увлекался, какие черты характера были присущи Ерину, часто оставалось за кадром. Об этом знают лишь родные, друзья и сослуживцы, те, кто долгое время находился с ним рядом.
Сегодня, в день рождения Героя Российской Федерации, мы попытаемся восполнить пробел и приоткроем занавес, скрывавший характер поистине исторической личности.

Корреспондент газеты «Щит и меч» Сергей Башкатов побеседовал с сыном Виктора Фёдоровича – Леонидом Ериным.

- Леонид Викторович, расскажите, пожалуйста, о ваших первых осознанных детских воспоминаниях, связанных с отцом?


- Будучи дошкольником, в семейном кругу постоянно слышал слово «работа». Но я уже осознавал, где он трудился, и прекрасно понимал ситуацию. Несмотря на катастрофическую занятость по службе, папа старался как можно больше времени уделять семье. Отлично помню, как он выкраивал минутку-другую, чтобы поиграть со мной.

Когда пошёл в школу, отец уделял особое внимание моей учёбе. Помню, как приходил с работы сильно уставшим, но, несмотря на это, помогал делать уроки. Заботливым отцом был, никогда не кричал, доходчиво всё объяснял.

- У Виктора Фёдоровича были увлечения? Став постарше, как вместе проводили время?

- Конечно, были. И главное хобби – альпинизм. Занимался отец им профессионально. Имел спортивное звание мастер спорта по горному туризму. Папа приобщал и меня к нему: только исполнилось 10 лет – вперёд к вершинам. Ещё отец безумно любил рыбалку, чуть позже увлёкся охотой. И куда ж я без него?! Вновь ездили вместе...

- У рыбаков и охотников – свой мир, отдельный социум. Каким был в нём отец? Что запомнилось?

- Открытый человек, был душой компании. Поговорить «за жизнь» – всегда пожалуйста. Поражало порой то, что папа буквально всё запоминал до мелочей. У него была феноменальная память. Однажды на охоте встретил человека, которого не видел много лет. Вспомнил не только как его зовут – имя, отчество, фамилию, но по прошествии такого периода времени рассказал о нём всё, что когда-то знал.

Человек тот был в шоке. Вот и я поражался, как ухитрялся держать в голове столько фактов, которые не стирались у него со временем. Но потом понял, что эта способность передалась и мне по наследству. На память не жалуюсь, по сей день выручает меня и в жизни, и по службе.

- Вернёмся к вопросу о воспитании. Виктор Фёдорович был строгим отцом? И что из себя представлял назидательный процесс?

- Скажу так: относился он ко мне с особой теплотой. Но в воспитании был довольно строг. Выражалось это, прежде всего, в тех основных принципах, на которых он выстроил личное отношение к жизни. Постоянно требовал от меня того же, чего и сам от себя. С детства приучал следовать чётким правилам и канонам: не давать себе послаблений ни в чём, быть честным и трудолюбивым, не бояться трудностей, а упорно преодолевать их. Закладывалось это ещё в раннем детском возрасте.

Конечно, мне – тогдашнему ребёнку – чего греха таить, чуток сложновато было. Я же сравнивал со своими сверстниками, которым в семье давались разного рода послабления. Но потом, несомненно, в дальнейшей жизни всё это пригодилось. Папа внушал мне, что собранность, дисциплинированность и ответственность – важнейшие качества в человеке, которые надо в себе постоянно взращивать и шлифовать. Таким он был в быту и, как оказалось, на службе: прежде чем что-либо с кого-то спрашивать, предъявлял высокие требования к себе. Этот постулат у него был на первом месте.

- Его главное кредо в жизни? И какое качество в отце больше всего ценили?

- Работа. Он всю жизнь работал. Делал всё на благо Родины. И это не высокие слова! Его основное непреложное правило: трудиться и быть полезным людям. И, конечно же, семья. Хоть и тяжело эти две «позиции» совмещать, но он умудрялся.

Что касается второй части вопроса, несомненно – высочайшая преданность делу, друзьям, семье, в целом – забота о близких.

- Когда Виктор Фёдорович стал министром, что конкретно изменилось для вас? Как прочувствовала семья назначение на новую высокую должность её главы?

- Да практически ничего не изменилось. Он был настолько скромным человеком, что семья дней десять даже не ведала о его назначении министром внутренних дел. Потом уже не без иронии вспоминали, что в день, когда это случилось, он, как и во все предыдущие будни (мы жили тогда в Новогиреево), оделся, вышел из дома и направился к метро.

Как узнали о назначении? Ну, с этим даже небольшой казус случился. Нам на домашний телефон стали часто звонить, и голос представлялся «приёмной» министра внутренних дел. Однажды мама не выдержала и поинтересовалась, что это значит. На том конце провода диву дались: «А вы что, не знаете, что он назначен министром внутренних дел?!»

- В семейном кругу о службе он говорил? Делился своими впечатлениями о работе в качестве министра? Может, хотел какого-то совета или сочувствия от домочадцев? Ведь и времена были те ещё – лихие 90-е!

- Больше в себе носил, переживал внутри... Сам никогда ничего не рассказывал, если только напрямую не спросить... И то о некоторых вещах говорил или неохотно, либо вовсе отмалчивался. Да мы особо и не лезли с расспросами. Понимали, что ему и так тяжело. Когда в дом приходили коллеги, друзья, то да, порой шли разговоры о службе, обсуждали какие-то рабочие моменты. Но семья в них старалась не вникать. Да и ни к чему это было.

- Леонид Викторович, а какими, на ваш взгляд, были самые тяжёлые времена для семьи? Та самая эпоха перемен в стране?

- Отнюдь не только те, безусловно, нелёгкие годы. Да, сложно проходило становление как таковой новой государственности, по сути – совершенно обновлённой России. Что касается семьи, то для неё беспокойные времена – это ещё и назначение отца в Армению на должность первого заместителя республиканского министра внутренних дел, когда в Спитаке произошло землетрясение. Работал он там в поле, жил в палатке. Дома за него очень волновались. Тем более, разгорался армяно-азербайджанский конфликт. А папа и виду не подавал, что ему трудно. И, естественно, переживали, когда отца направили служить в Афганистан. Я тогда ещё совсем маленьким был. Об этом, кстати, дома тоже узнали не сразу – понятия не имели, куда он уехал. Служебная командировка – и всё тут! Больше ничего не объяснял.

Наверное, повторюсь, но всё же скажу. Что касалось служебных дел – он не то чтобы не афишировал в семье, просто старался оставлять все рабочие моменты за порогом дома. И это было ещё одним его кредо в жизни.

Фото из архива газеты «Щит и меч» и архива семьи Ериных

Справочно.


Леонид Ерин родился в 1971 году в г. Москве. После окончания средней школы призвался на срочную службу. Сразу после её прохождения был принят в 9-е Управление КГБ СССР. В течение первых лет работы поступил в Московский юридический институт МВД и через пять лет заочно окончил его. Ныне – офицер ФСО России.


Он был строгим, но заботливым отцом

Он был строгим, но заботливым отцом

Он был строгим, но заботливым отцом

Он был строгим, но заботливым отцом

Он был строгим, но заботливым отцом