Кандагар – провинция неспокойная
Подбитые машины часто оставались на обочинах. Подразделения охраны дорог открывали ответный огонь, но часто наугад, неэффективно. Мы брали с собой в поездку кроме автомата Калашникова и пистолета Макарова ручной пулемёт.
Представитель совета ветеранской организации УОМТО Департамента тыла подполковник внутренней службы в отставке Александр Белов встретился с полковником внутренней службы в отставке Ахметом Янузаковым и попросил его поделиться своими воспоминаниями о служебной командировке в Афганистан.
Из воспоминаний Ахмета Валиулловича Янузакова:
«В 1977 году я окончил Харьковское военное училище тыла МВД СССР и был направлен для прохождения военной службы в конвойный полк Новосибирской дивизии внутренний войск, дислоцировавшийся в г.Томске. Затем довелось служить в Кемеровском соединении внутренних войск. Предложили мне (тогда ещё майору) отбыть в длительную служебную командировку сроком на 2 года в Демократическую Республику Афганистан. Даже если бы я и решил отказаться, по существовавшим тогда порядкам мой отказ не был бы принят. Поэтому в декабре 1982 года я убыл в мятежную республику.
Там меня назначили на должность оперативного работника в группе советников при губернаторе провинции Кандагар. В мои обязанности входило оказание помощи в обеспечении материально-техническим и военным имуществом военнослужащих войсковых подразделений афганской армии и служащих царандоя. В эту зону входили сама провинция Кандагар с областным центром г. Кандагар, провинция Гильменд с областным центром г. Лашкаргах, провинция Заболь с областным центром г. Калат и провинция Урузган с центром г. Талинкотт. В провинции Урузган и городе Талинкотт подразделения Советской Армии и советнический аппарат не существовал.
В нашей группе было 15 человек: руководитель, советники, оперативные сотрудники, переводчик. Рядом с нами располагались бойцы оперативного отряда МВД СССР «Кобальт».
Бытовые условия были как у всех: отдельный домик с минимум удобств; пищу готовили сами на керогазе; продукты покупали на рынке. Местное население относилось к советникам лояльно, вражды не выказывало, но, тем не менее, по установленным правилам на базар мы ходили по трое; оружие всегда находилось при себе, днём и ночью.
В вечернее и ночное время постоянно происходили обстрелы домов, в которых жили советские военнослужащие, милиционеры и гражданские люди. Во время одного из таких обстрелов наш дом был сильно повреждён, а старший советник Железный Василий Иванович получил контузию. Служебный автомобиль УАЗ полностью сгорел. В очередной раз при обстреле дома погиб переводчик. Были случаи нападения на больницу, в которой работали советские врачи; помещение также получило повреждения, были пострадавшие. Зачастую обстреливали даже кандагарский аэропорт.
…Вернёмся к моей работе. В аэропорту Кандагара, в его терминалах хранились тысячи тонн боеприпасов и военно-технического имущества. Кандагар и тогда, и сейчас является крупнейшим транспортным узлом Афганистана (авиационным и автомобильным). Поступавшие из СССР грузы надо было доставлять в провинции.
Добраться до подразделений афганской армии и царандоя можно было только авиацией или автомобильным транспортом. Кроме советской авиации, были ещё вертолётные эскадрильи афганских вооружённых сил, но очень мало.
Самолёты могли летать только вечером, ночью и утром. Днём из-за очень жаркого афганского климата (температура могла доходить до 50 градусов) и разряженной атмосферы им не хватало подъёмной тяги. Пилотами были военные лётчики ВВС Советской Армии. Первое время самолёты прилетали в Кандагар, быстро разгружались и пустые возвращались обратно в аэропорт под Кабулом. Благодаря налаженным контактам с командирами авиационных полков, руководители авиационных судов при вылете из пунктов назначения обратно в Кандагар стали брать на борт раненых, больных, в том числе военнослужащих афганской армии и царандоя, а также лиц из числа местного населения. Афганские командиры были благодарны за это советским военным и советникам.
В перевозках грузов и личного состава также были задействованы тяжёлые транспортные вертолёты МИ-6, они могли брать на борт 6 тонн груза. В частности, они доставляли зерно голодавшему населению провинции Урузган. Выгрузка из вертолётов (или самолётов) всегда проходила под прикрытием других вертолётов (или самолётов). Как только груз был сброшен, транспортные машины и прикрытие немедленно улетали, чтобы не попасть под обстрел моджахедов. Если какой-то вертолёт всё-таки попадал под вражеский огонь и не мог улететь, по инструкции другой вертолёт должен был забрать экипаж подбитой машины, а саму подбитую винтокрылую машину уничтожить.
Если доставка производилась автомобильным транспортом, то это всегда была колонна из нескольких десятков машин с охраной из военнослужащих Советской Армии, наземных подразделений и авиационных.
Поездки по служебным делам в провинции осуществлялись на 2-3 машинах («Жигули», «Волги», УАЗ-469), экипаж 4 человека. Расстояние от места проживания до работы достигало 25 километров. Дороги охранялись и подразделениями Советской Армии, и афганской армии, и служащими царандоя. Вечером афганцы покидали окопы и возвращались только утром. В ночное время дороги и места расположения афганских военнослужащих и служащих царандоя всегда минировались. Приборов ночного видения не было, засечь минёров было проблематично. Транспорт на дороге зачастую обстреливался с гор, из арыков, из камышей, как днём, так и ночью. Подбитые машины часто оставались на обочинах. Подразделения охраны дорог открывали ответный огонь, но часто наугад, неэффективно. Мы брали с собой в поездку кроме автомата Калашникова и пистолета Макарова ручной пулемёт Дегтярёва, сумку с патронами и гранатами. Всем находившимся в автомобиле были заранее распределены обязанности, что делать в случае обстрела, появления препятствия, прокола колеса и т.п. Например, если случился прокол колеса, два человека меняют его (с собой всегда возили две запаски), а двое других осуществляют наблюдение местности.
Несмотря на все трудности, мы выполняли свою работу. В декабре 1984 года я вернулся в Союз.
Меня направили на обучение в Военную академию тыла и транспорта Министерства обороны СССР, затем служил в воинских частях внутренних войск, в Центральном военном госпитале и Центральном госпитале МВД СССР. В 1999 году перешёл на службу в Главное управление материально-технического и военного снабжения МВД СССР».
К рассказанному Ахметом Валиулловичем могу добавить следующее: за службу в Афганистане он был награждён медалью «За боевые заслуги», Грамотой Председателя Президиума Верховного Совета СССР, ему был вручён знак «Воин-интернационалист». Кроме того, он был награждён двумя афганскими медалями и грамотами руководства Демократической Республики Афганистан.
В настоящее время полковник внутренней службы в отставке Янузаков Ахмет Валиуллович состоит на учёте в ветеранской организации УОМТО Департамента тыла МВД России.
Представитель совета ветеранской организации УОМТО Департамента тыла подполковник внутренней службы в отставке Александр Белов встретился с полковником внутренней службы в отставке Ахметом Янузаковым и попросил его поделиться своими воспоминаниями о служебной командировке в Афганистан.
Из воспоминаний Ахмета Валиулловича Янузакова:
«В 1977 году я окончил Харьковское военное училище тыла МВД СССР и был направлен для прохождения военной службы в конвойный полк Новосибирской дивизии внутренний войск, дислоцировавшийся в г.Томске. Затем довелось служить в Кемеровском соединении внутренних войск. Предложили мне (тогда ещё майору) отбыть в длительную служебную командировку сроком на 2 года в Демократическую Республику Афганистан. Даже если бы я и решил отказаться, по существовавшим тогда порядкам мой отказ не был бы принят. Поэтому в декабре 1982 года я убыл в мятежную республику.
Там меня назначили на должность оперативного работника в группе советников при губернаторе провинции Кандагар. В мои обязанности входило оказание помощи в обеспечении материально-техническим и военным имуществом военнослужащих войсковых подразделений афганской армии и служащих царандоя. В эту зону входили сама провинция Кандагар с областным центром г. Кандагар, провинция Гильменд с областным центром г. Лашкаргах, провинция Заболь с областным центром г. Калат и провинция Урузган с центром г. Талинкотт. В провинции Урузган и городе Талинкотт подразделения Советской Армии и советнический аппарат не существовал.
В нашей группе было 15 человек: руководитель, советники, оперативные сотрудники, переводчик. Рядом с нами располагались бойцы оперативного отряда МВД СССР «Кобальт».
Бытовые условия были как у всех: отдельный домик с минимум удобств; пищу готовили сами на керогазе; продукты покупали на рынке. Местное население относилось к советникам лояльно, вражды не выказывало, но, тем не менее, по установленным правилам на базар мы ходили по трое; оружие всегда находилось при себе, днём и ночью.
В вечернее и ночное время постоянно происходили обстрелы домов, в которых жили советские военнослужащие, милиционеры и гражданские люди. Во время одного из таких обстрелов наш дом был сильно повреждён, а старший советник Железный Василий Иванович получил контузию. Служебный автомобиль УАЗ полностью сгорел. В очередной раз при обстреле дома погиб переводчик. Были случаи нападения на больницу, в которой работали советские врачи; помещение также получило повреждения, были пострадавшие. Зачастую обстреливали даже кандагарский аэропорт.
…Вернёмся к моей работе. В аэропорту Кандагара, в его терминалах хранились тысячи тонн боеприпасов и военно-технического имущества. Кандагар и тогда, и сейчас является крупнейшим транспортным узлом Афганистана (авиационным и автомобильным). Поступавшие из СССР грузы надо было доставлять в провинции.
Добраться до подразделений афганской армии и царандоя можно было только авиацией или автомобильным транспортом. Кроме советской авиации, были ещё вертолётные эскадрильи афганских вооружённых сил, но очень мало.
Самолёты могли летать только вечером, ночью и утром. Днём из-за очень жаркого афганского климата (температура могла доходить до 50 градусов) и разряженной атмосферы им не хватало подъёмной тяги. Пилотами были военные лётчики ВВС Советской Армии. Первое время самолёты прилетали в Кандагар, быстро разгружались и пустые возвращались обратно в аэропорт под Кабулом. Благодаря налаженным контактам с командирами авиационных полков, руководители авиационных судов при вылете из пунктов назначения обратно в Кандагар стали брать на борт раненых, больных, в том числе военнослужащих афганской армии и царандоя, а также лиц из числа местного населения. Афганские командиры были благодарны за это советским военным и советникам.
В перевозках грузов и личного состава также были задействованы тяжёлые транспортные вертолёты МИ-6, они могли брать на борт 6 тонн груза. В частности, они доставляли зерно голодавшему населению провинции Урузган. Выгрузка из вертолётов (или самолётов) всегда проходила под прикрытием других вертолётов (или самолётов). Как только груз был сброшен, транспортные машины и прикрытие немедленно улетали, чтобы не попасть под обстрел моджахедов. Если какой-то вертолёт всё-таки попадал под вражеский огонь и не мог улететь, по инструкции другой вертолёт должен был забрать экипаж подбитой машины, а саму подбитую винтокрылую машину уничтожить.
Если доставка производилась автомобильным транспортом, то это всегда была колонна из нескольких десятков машин с охраной из военнослужащих Советской Армии, наземных подразделений и авиационных.
Поездки по служебным делам в провинции осуществлялись на 2-3 машинах («Жигули», «Волги», УАЗ-469), экипаж 4 человека. Расстояние от места проживания до работы достигало 25 километров. Дороги охранялись и подразделениями Советской Армии, и афганской армии, и служащими царандоя. Вечером афганцы покидали окопы и возвращались только утром. В ночное время дороги и места расположения афганских военнослужащих и служащих царандоя всегда минировались. Приборов ночного видения не было, засечь минёров было проблематично. Транспорт на дороге зачастую обстреливался с гор, из арыков, из камышей, как днём, так и ночью. Подбитые машины часто оставались на обочинах. Подразделения охраны дорог открывали ответный огонь, но часто наугад, неэффективно. Мы брали с собой в поездку кроме автомата Калашникова и пистолета Макарова ручной пулемёт Дегтярёва, сумку с патронами и гранатами. Всем находившимся в автомобиле были заранее распределены обязанности, что делать в случае обстрела, появления препятствия, прокола колеса и т.п. Например, если случился прокол колеса, два человека меняют его (с собой всегда возили две запаски), а двое других осуществляют наблюдение местности.
Несмотря на все трудности, мы выполняли свою работу. В декабре 1984 года я вернулся в Союз.
Меня направили на обучение в Военную академию тыла и транспорта Министерства обороны СССР, затем служил в воинских частях внутренних войск, в Центральном военном госпитале и Центральном госпитале МВД СССР. В 1999 году перешёл на службу в Главное управление материально-технического и военного снабжения МВД СССР».
К рассказанному Ахметом Валиулловичем могу добавить следующее: за службу в Афганистане он был награждён медалью «За боевые заслуги», Грамотой Председателя Президиума Верховного Совета СССР, ему был вручён знак «Воин-интернационалист». Кроме того, он был награждён двумя афганскими медалями и грамотами руководства Демократической Республики Афганистан.
В настоящее время полковник внутренней службы в отставке Янузаков Ахмет Валиуллович состоит на учёте в ветеранской организации УОМТО Департамента тыла МВД России.
