Водолаз вспоминает спасательную операцию на месте гибели «Курска»
Сегодня исполняется двадцать лет со дня гибели атомной подводной лодки «Курск». Анатолий Храмов – Герой России, участник спасательных работ на платформе «Регалия».
На месте гибели «Курска» «Регалия» действовала уже спустя месяц после того, как экипаж был официально признан погибшим. Водолазы сумели поднять на поверхность тела и предсмертные записки.
Благодаря работе команды водолазов стало известно, что экипаж в кормовых отсеках погиб не сразу, но продержаться им удалось не более суток. А ведь 24 часа на корпусе лодки гидроакустические системы фиксировали спустя несколько дней после трагедии, и появилась версия, что это стучат погребенные заживо моряки.
«Если бы спасательное судно «Игорь Белоусов» существовало тогда, и если бы было кому оказывать помощь через несколько дней подготовки, то сегодня моряков бы спасли, – считает Анатолий Храмов. – Увы, корабль этот спустили на воду только в 2012 году. А спасательные суда проектов 527, которые были специально созданы для оказания помощи экипажам подлодок, уже все списали на металлолом, хотя раньше на всех флотах было по два-три таких судна».
Сам Храмов тогда работал в 40-м Государственном НИИ аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ.
«Поскольку от Совкомфлота поступала информация, что люди живы, был разработан план передачи им жизненно необходимых вещей. Планировалось, что, если удастся проникнуть внутрь корпуса и впустить туда воздух, то морякам понадобятся лекарства, теплая одежда, а на флотах есть спецкомплекты для таких случаев, их можно передавать глубоководными пеналами через шахты спасательных люков», – рассказывает водолаз.
Гидроакустические системы улавливали шорохи, но бессистемные. Они настолько были не похожи на сигналы SOS, что скоро стало очевидно: это не экипаж зовет на помощь, а просто передергивается якорная цепь.
«Такой звук иногда разносится на тысячи миль. Слышали его и на иностранных кораблях, но и там пришли к выводу, что на сигналы о помощи он не похож. Да и в записках экипажа ничего нет о том, что они стучали по корпусу, сигналили о помощи», – говорит Храмов.
Когда стало понятно, что все погибли, начали активно готовить группу, которая смогла бы без помощи иностранцев выполнить все глубоководные работы.
«Снаряжение было иностранное, и за обучение, как им пользоваться, на нашей группе хотели заработать немалые деньги. Но мы сказали, что все можем делать сами и время тратить не хотим. В ходе работ на глубине из российских водолазов не пострадал ни один. А вот иностранцу не повезло: был случай, когда при электрорезке взорвалось облако кислорода, и он получил легкий удар взрывной волной. К счастью, все обошлось: коллега в бессознательном состоянии добрался до водолазного колокола, пришел в себя, а когда выяснил, что время работы еще не закончилось, отбился от оператора и снова пошел в глубину», – рассказывает Храмов.
Анатолий Храмов вспомнил, что не был знаком лично ни с кем из погибших подводников, но одного из них узнал. Они в составе группы как-то отдыхали вместе в Абхазии сразу после выпуска из института. Правда, Храмов окончил Училище имени Дзержинского (в Адмиралтействе), а погибший офицер – Училище имени Ленинского комсомола у станции метро «Балтийская».
Справочно
Работы водолазов на «Курске» продолжались месяц. Не во все отсеки удалось попасть: первый и второй были разрушены, третий и четвертый завалены обломками, а пятый находился слишком низко. В шестой отсек, с реактором, спускаться было слишком опасно.
На месте гибели «Курска» «Регалия» действовала уже спустя месяц после того, как экипаж был официально признан погибшим. Водолазы сумели поднять на поверхность тела и предсмертные записки.
Благодаря работе команды водолазов стало известно, что экипаж в кормовых отсеках погиб не сразу, но продержаться им удалось не более суток. А ведь 24 часа на корпусе лодки гидроакустические системы фиксировали спустя несколько дней после трагедии, и появилась версия, что это стучат погребенные заживо моряки.
«Если бы спасательное судно «Игорь Белоусов» существовало тогда, и если бы было кому оказывать помощь через несколько дней подготовки, то сегодня моряков бы спасли, – считает Анатолий Храмов. – Увы, корабль этот спустили на воду только в 2012 году. А спасательные суда проектов 527, которые были специально созданы для оказания помощи экипажам подлодок, уже все списали на металлолом, хотя раньше на всех флотах было по два-три таких судна».
Сам Храмов тогда работал в 40-м Государственном НИИ аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ.
«Поскольку от Совкомфлота поступала информация, что люди живы, был разработан план передачи им жизненно необходимых вещей. Планировалось, что, если удастся проникнуть внутрь корпуса и впустить туда воздух, то морякам понадобятся лекарства, теплая одежда, а на флотах есть спецкомплекты для таких случаев, их можно передавать глубоководными пеналами через шахты спасательных люков», – рассказывает водолаз.
Гидроакустические системы улавливали шорохи, но бессистемные. Они настолько были не похожи на сигналы SOS, что скоро стало очевидно: это не экипаж зовет на помощь, а просто передергивается якорная цепь.
«Такой звук иногда разносится на тысячи миль. Слышали его и на иностранных кораблях, но и там пришли к выводу, что на сигналы о помощи он не похож. Да и в записках экипажа ничего нет о том, что они стучали по корпусу, сигналили о помощи», – говорит Храмов.
Когда стало понятно, что все погибли, начали активно готовить группу, которая смогла бы без помощи иностранцев выполнить все глубоководные работы.
«Снаряжение было иностранное, и за обучение, как им пользоваться, на нашей группе хотели заработать немалые деньги. Но мы сказали, что все можем делать сами и время тратить не хотим. В ходе работ на глубине из российских водолазов не пострадал ни один. А вот иностранцу не повезло: был случай, когда при электрорезке взорвалось облако кислорода, и он получил легкий удар взрывной волной. К счастью, все обошлось: коллега в бессознательном состоянии добрался до водолазного колокола, пришел в себя, а когда выяснил, что время работы еще не закончилось, отбился от оператора и снова пошел в глубину», – рассказывает Храмов.
Анатолий Храмов вспомнил, что не был знаком лично ни с кем из погибших подводников, но одного из них узнал. Они в составе группы как-то отдыхали вместе в Абхазии сразу после выпуска из института. Правда, Храмов окончил Училище имени Дзержинского (в Адмиралтействе), а погибший офицер – Училище имени Ленинского комсомола у станции метро «Балтийская».
Справочно
Работы водолазов на «Курске» продолжались месяц. Не во все отсеки удалось попасть: первый и второй были разрушены, третий и четвертый завалены обломками, а пятый находился слишком низко. В шестой отсек, с реактором, спускаться было слишком опасно.
