Знаете, каким он парнем был?
О своём боевом товарище, кавалере ордена Мужества Алексндре Коняеве рассказывает полковник запаса Геннадий Шахов – заместитель председателя Совета ветеранов центрального аппарата МВД России, член Союза журналистов СССР.
22 июня наша страна в очередной раз отметила День памяти и скорби, вспомнила о тех, кто не вернулся с полей сражений Великой Отечественной. А мужики моего поколения, родившиеся в начале 60-х, поднимают третий тост за тех, кто в мирное, послевоенное время погиб в Афганистане и республиках Закавказья, Таджикистане и Чечне…
Сегодня, 27 июня исполняется десять лет, как с нами нет полковника Александра Коняева, моего земляка, уроженца села Каликино Добровского района Липецкой области. Вместе с ним мы учились в Ленинской средней школе, дружили, а потом и Родине служили. Давно нет на карте мира великой страны под названием СССР, в которой родились и выросли. Канули в Лету детство, отрочество и юность, незаметно пролетела молодость. А вот на зрелые годы, к сожалению, выпала горькая доля. Начиная с 1989 года, на протяжении почти десяти лет, нам, офицерам внутренних войск, пришлось помотаться по так называемым горячим точкам. Тбилиси и Баку, Нагорный Карабах и Ферганская долина Узбекистана. Потом Чечня.
Сейчас, когда тебе уже под шестьдесят, память не дает порой заснуть ночью от горьких воспоминаний. Задаешь себе один-единственный вопрос: почему это произошло именно с нашим поколением? Почему столько замечательных парней полегло на родной российской земле? И ради чего, спрашивается? Тогда, в лихие 90-е нам говорили, что на Кавказе мы боремся за целостность России. Но в то же время за нашими спинами Березовский и иже с ним рвали на кровавые куски родное Отечество. Пылали города и селения. Горели военные городки и гибли сотни, тысячи людей. Военные и гражданские. Взрослые и дети. Чеченцы и русские.
… Подполковник Коняев был направлен в Чеченскую республику из города Североонежска Архангельской области на должность коменданта районного городка Аргун. Хлопот хватало. Помимо охраны общественного порядка, занятий с подчиненными много приходилось работать и с местными жителями. Ведь там как: если выстроишь с аксакалами нормальные взаимоотношения, то и солдаты останутся целы, и сам в авторитете ходить станешь. А авторитета у него было хоть отбавляй! Начиная со школы. Самый высокий в классе, Саша всегда стоял в шеренге на уроках военного дела и физкультуры первым. Хорошо бегал и прыгал. Отменно играл в волейбол. Увлекался лыжами и стрельбой. До него после школы долгое время никто не решался поступать в военное училище. А он еще в девятом классе сказал, как отрезал: «Буду офицером!»
В 1977-м Александр Коняев поступил в Орджоникидзевское Высшее военное командное Краснознаменное училище внутренних войск МВД СССР имени С.М. Кирова. После его окончания в 1981 году новоиспеченный лейтенант был направлен для дальнейшего прохождения службы в Пермскую область. Осенью того же года женился на однокласснице Овчинниковой Наташе. Я, к слову, был тогда у них на свадьбе свидетелем.
От взводного до комбата Александр прошел нелегкий путь. И все это время судьба бросала его от Чердыни до Ныроба, от Кизела до Губахи. Там и дочки родились. Старшая Анечка и младшенькая Иришка. Вот радости-то было у Натальи и Александра! Хотя забот тоже прибавилось. Но служба для Коняева в тягость не была никогда.
Однажды разоткровенничавшись, Саша рассказал мне по старой дружбе, как трижды смотрел смерти в глаза. Первый раз произошло это на стрельбище, когда он был еще командиром взвода. Тогда нерадивый молодой боец при осмотре оружия, забыв отсоединить магазин с патронами от автомата, нажал на спусковой крючок. Пули просвистели над головой лейтенанта…
Второй раз было покруче. Комбат Коняев находился в санчасти, когда прозвучала тревога: «Вооруженный побег осужденных!» Из процедурного кабинета, не дав медсестре сменить повязку на ноге, рванул за пределы военного городка. В округе Александр знал каждую тропку и овражек, предполагал, в какое место скорее всего направятся беглецы. Чутье его не подвело. Только вот табельного оружия под рукой не оказалось, когда лицом к лицу столкнулся с двумя рецидивистами. Вороненые стволы автоматов уткнулись в его лицо двумя темными зрачками. Разговор с преступниками был короткий. Либо они сдают оружие и возвращаются в ИТК, либо…
- Если бы не ты, комбат, – прохрипел один из осужденных, – порешили бы мы всех и ушли. В авторитете ты у братвы, потому что мужик настоящий, а не стукач, – бросили оружие и пошли в зону.
Каково было удивление сослуживцев, когда они увидели двух беглецов, идущих с понурыми головами, а сзади хромающего комбата с двумя «калашами».
Ну, а третий раз все случилось в Чечне. 11 марта 1996 года коменданты районных городов Аргуна, Шали и Гудермеса выехали в Грозный на служебное совещание. С целью безопасности выдвинулись одной колонной в составе двух БТРов с прикрытием и грузовых машин. В переднем КАМАЗе ехали подполковник Александр Коняев и водитель. В кузове находилось еще пятеро военнослужащих во главе с майором Салтанияром Тонатовым.
Не доезжая контрольно-пропускного пункта, который находился неподалеку от моста через реку Сунжа, бандиты привели в действие мину направленного действия «МОН-100». В результате взрыва были смертельно ранены и скончались на месте майор Салтанияр Тонатов из Казахстана, рядовые Сергей Бабинец из Ростовской области, Николай Сурков из Астрахани и Игорь Тимофеев из Краснодарского края. У военных подобное принято называть «братской могилой». Водитель КАМАЗа рядовой Сергей Желанов из Саратовской области от полученных ран умер в госпитале аэропорта «Северный». Туда же доставили в тяжелейшем состоянии и подполковника Александра Коняева. На следующий день, 12 марта, он был эвакуирован в Москву, в военный госпиталь имени Бурденко. Уже позже сослуживцы Коняева, которые находились в тот момент под броней БТРов, рассказали, как Александр после взрыва, получив тяжелейшее осколочное ранение в голову и находясь, видимо, в агонии, сумел выпустить в сторону «зеленки», где скрывались бандиты, весь боекомплект. Лишь потом замертво свалился на землю.
… Пришел в себя он только спустя десять дней. Дальше потянулись долгие дни, недели, месяцы, годы лечения и реабилитации. Врачи не переставали удивляться: после таких тяжелейших травм, практически не совместимых с жизнью, люди погибают. А Саша выжил! Всем смертям назло! Потому что любил эту жизнь. Любил свою родину, землю. Любил отца и маму, сестру и брата. Любил жену и дочек. Более того, он вернулся в строй кадровых офицеров, продолжил службу в Главном командовании внутренних войск МВД России. Получил очередное воинское звание «полковник». Тринадцать лет настоящей и полнокровной жизнью прожил еще этот несгибаемой воли человек!
Вспоминаю, как впервые после выздоровления он приехал к матери. (Его отец Николай Ильич ушел из жизни буквально через год после ранения сына. К слову, Александр очень любил родителей, уважал их, гордился ими.) Анна Романовна глазам своим не поверила, когда на следующее утро ее сын поехал на… сенокос. И по огороду он управлялся также, как и в прежние годы. Прополоть и перепахать картошку для Саши было плевым делом. Соседи видели его в неизменных камуфлированных штанах и выцветшей ситцевой рубахе. Не любил он наряжаться и выпячиваться. Потому и прозвали подчиненные офицера «батей».
После увольнения в запас по выслуге лет Коняев работал в частном охранном предприятии, где зарекомендовал себя только с положительной стороны. И как руководитель, и как человек он оставался всегда в авторитете. Однако здоровье Александра стало ухудшаться. Старые раны и контузии, безусловно, напоминали о себе. Пережив первый инсульт и встав на ноги, он снова вышел на работу. Однако повторное кровоизлияние в мозг не оставило ему никаких шансов на жизнь. И снова десять дней после очередного инсульта врачи Главного военного клинического госпиталя внутренних войск МВД России боролись за жизнь этого мужественного человека.
Однажды мне удалось проникнуть к Саше в реанимационную палату. Крепко пожал руку, посидел рядышком, ощущая теплоту его огромной ладони. Помню, что-то еще пытался ему бессвязно сказать. Слезы душили. На КПП госпиталя встретил заплаканную Анну Романовну, старшего брата Виктора, младшую сестру Наташу и супругу Наталью. Когда я их увидел, сразу все понял. А через несколько дней моего друга не стало…
Хоронили полковника всем селом. Каликино давно не видело столько народа на кладбище. С разных уголков России приехали друзья проститься с Александром. Среди них были полковники Анатолий Кодак, Борис Чебак, Андрей Хала, подполковник Сергей Кикинадзе со своими семьями и многие другие. Почти в полном составе пришел на похороны наш 10-й «б» класс выпуска 1977 года вместе с директором школы Валентиной Алексеевной Труновой и учителями. Когда после погребения рота почетного караула прошла, чеканя шаг, с боевым знаменем под марш «Прощание славянки», слезы на глазах выступили даже у офицеров.
…А совсем недавно вдова Александра Наталья рассказала мне, как в том далеком 96-м в госпиталь Бурденко, где Саша лежал без сознания, и жизнь тяжелораненого висела на волоске, омоновцы привезли из Чечни его обручальное кольцо и ее письмо, которое она написала мужу за два часа до отъезда в ту роковую командировку. Возможно, эти талисманы и берегли чету Коняевых последние годы их совместной жизни.
Внук Мишка родился уже после смерти Александра. Он – сын старшей дочки Анны. Скоро ему исполнится девять лет. Младшая Ирина тоже родила мальчика. Назвали Семёном. Ему пока три годика. Дай-то Бог, чтобы ребята были похожими на деда. И не только внешне. Так что жизнь продолжается! Представляю, как бы радовался сейчас Коняев и гордился своими внуками – будущими защитниками Отечества!
Фото из семейного архива Коняевых
22 июня наша страна в очередной раз отметила День памяти и скорби, вспомнила о тех, кто не вернулся с полей сражений Великой Отечественной. А мужики моего поколения, родившиеся в начале 60-х, поднимают третий тост за тех, кто в мирное, послевоенное время погиб в Афганистане и республиках Закавказья, Таджикистане и Чечне…
Сегодня, 27 июня исполняется десять лет, как с нами нет полковника Александра Коняева, моего земляка, уроженца села Каликино Добровского района Липецкой области. Вместе с ним мы учились в Ленинской средней школе, дружили, а потом и Родине служили. Давно нет на карте мира великой страны под названием СССР, в которой родились и выросли. Канули в Лету детство, отрочество и юность, незаметно пролетела молодость. А вот на зрелые годы, к сожалению, выпала горькая доля. Начиная с 1989 года, на протяжении почти десяти лет, нам, офицерам внутренних войск, пришлось помотаться по так называемым горячим точкам. Тбилиси и Баку, Нагорный Карабах и Ферганская долина Узбекистана. Потом Чечня.
Сейчас, когда тебе уже под шестьдесят, память не дает порой заснуть ночью от горьких воспоминаний. Задаешь себе один-единственный вопрос: почему это произошло именно с нашим поколением? Почему столько замечательных парней полегло на родной российской земле? И ради чего, спрашивается? Тогда, в лихие 90-е нам говорили, что на Кавказе мы боремся за целостность России. Но в то же время за нашими спинами Березовский и иже с ним рвали на кровавые куски родное Отечество. Пылали города и селения. Горели военные городки и гибли сотни, тысячи людей. Военные и гражданские. Взрослые и дети. Чеченцы и русские.
… Подполковник Коняев был направлен в Чеченскую республику из города Североонежска Архангельской области на должность коменданта районного городка Аргун. Хлопот хватало. Помимо охраны общественного порядка, занятий с подчиненными много приходилось работать и с местными жителями. Ведь там как: если выстроишь с аксакалами нормальные взаимоотношения, то и солдаты останутся целы, и сам в авторитете ходить станешь. А авторитета у него было хоть отбавляй! Начиная со школы. Самый высокий в классе, Саша всегда стоял в шеренге на уроках военного дела и физкультуры первым. Хорошо бегал и прыгал. Отменно играл в волейбол. Увлекался лыжами и стрельбой. До него после школы долгое время никто не решался поступать в военное училище. А он еще в девятом классе сказал, как отрезал: «Буду офицером!»
В 1977-м Александр Коняев поступил в Орджоникидзевское Высшее военное командное Краснознаменное училище внутренних войск МВД СССР имени С.М. Кирова. После его окончания в 1981 году новоиспеченный лейтенант был направлен для дальнейшего прохождения службы в Пермскую область. Осенью того же года женился на однокласснице Овчинниковой Наташе. Я, к слову, был тогда у них на свадьбе свидетелем.
От взводного до комбата Александр прошел нелегкий путь. И все это время судьба бросала его от Чердыни до Ныроба, от Кизела до Губахи. Там и дочки родились. Старшая Анечка и младшенькая Иришка. Вот радости-то было у Натальи и Александра! Хотя забот тоже прибавилось. Но служба для Коняева в тягость не была никогда.
Однажды разоткровенничавшись, Саша рассказал мне по старой дружбе, как трижды смотрел смерти в глаза. Первый раз произошло это на стрельбище, когда он был еще командиром взвода. Тогда нерадивый молодой боец при осмотре оружия, забыв отсоединить магазин с патронами от автомата, нажал на спусковой крючок. Пули просвистели над головой лейтенанта…
Второй раз было покруче. Комбат Коняев находился в санчасти, когда прозвучала тревога: «Вооруженный побег осужденных!» Из процедурного кабинета, не дав медсестре сменить повязку на ноге, рванул за пределы военного городка. В округе Александр знал каждую тропку и овражек, предполагал, в какое место скорее всего направятся беглецы. Чутье его не подвело. Только вот табельного оружия под рукой не оказалось, когда лицом к лицу столкнулся с двумя рецидивистами. Вороненые стволы автоматов уткнулись в его лицо двумя темными зрачками. Разговор с преступниками был короткий. Либо они сдают оружие и возвращаются в ИТК, либо…
- Если бы не ты, комбат, – прохрипел один из осужденных, – порешили бы мы всех и ушли. В авторитете ты у братвы, потому что мужик настоящий, а не стукач, – бросили оружие и пошли в зону.
Каково было удивление сослуживцев, когда они увидели двух беглецов, идущих с понурыми головами, а сзади хромающего комбата с двумя «калашами».
Ну, а третий раз все случилось в Чечне. 11 марта 1996 года коменданты районных городов Аргуна, Шали и Гудермеса выехали в Грозный на служебное совещание. С целью безопасности выдвинулись одной колонной в составе двух БТРов с прикрытием и грузовых машин. В переднем КАМАЗе ехали подполковник Александр Коняев и водитель. В кузове находилось еще пятеро военнослужащих во главе с майором Салтанияром Тонатовым.
Не доезжая контрольно-пропускного пункта, который находился неподалеку от моста через реку Сунжа, бандиты привели в действие мину направленного действия «МОН-100». В результате взрыва были смертельно ранены и скончались на месте майор Салтанияр Тонатов из Казахстана, рядовые Сергей Бабинец из Ростовской области, Николай Сурков из Астрахани и Игорь Тимофеев из Краснодарского края. У военных подобное принято называть «братской могилой». Водитель КАМАЗа рядовой Сергей Желанов из Саратовской области от полученных ран умер в госпитале аэропорта «Северный». Туда же доставили в тяжелейшем состоянии и подполковника Александра Коняева. На следующий день, 12 марта, он был эвакуирован в Москву, в военный госпиталь имени Бурденко. Уже позже сослуживцы Коняева, которые находились в тот момент под броней БТРов, рассказали, как Александр после взрыва, получив тяжелейшее осколочное ранение в голову и находясь, видимо, в агонии, сумел выпустить в сторону «зеленки», где скрывались бандиты, весь боекомплект. Лишь потом замертво свалился на землю.
… Пришел в себя он только спустя десять дней. Дальше потянулись долгие дни, недели, месяцы, годы лечения и реабилитации. Врачи не переставали удивляться: после таких тяжелейших травм, практически не совместимых с жизнью, люди погибают. А Саша выжил! Всем смертям назло! Потому что любил эту жизнь. Любил свою родину, землю. Любил отца и маму, сестру и брата. Любил жену и дочек. Более того, он вернулся в строй кадровых офицеров, продолжил службу в Главном командовании внутренних войск МВД России. Получил очередное воинское звание «полковник». Тринадцать лет настоящей и полнокровной жизнью прожил еще этот несгибаемой воли человек!
Вспоминаю, как впервые после выздоровления он приехал к матери. (Его отец Николай Ильич ушел из жизни буквально через год после ранения сына. К слову, Александр очень любил родителей, уважал их, гордился ими.) Анна Романовна глазам своим не поверила, когда на следующее утро ее сын поехал на… сенокос. И по огороду он управлялся также, как и в прежние годы. Прополоть и перепахать картошку для Саши было плевым делом. Соседи видели его в неизменных камуфлированных штанах и выцветшей ситцевой рубахе. Не любил он наряжаться и выпячиваться. Потому и прозвали подчиненные офицера «батей».
После увольнения в запас по выслуге лет Коняев работал в частном охранном предприятии, где зарекомендовал себя только с положительной стороны. И как руководитель, и как человек он оставался всегда в авторитете. Однако здоровье Александра стало ухудшаться. Старые раны и контузии, безусловно, напоминали о себе. Пережив первый инсульт и встав на ноги, он снова вышел на работу. Однако повторное кровоизлияние в мозг не оставило ему никаких шансов на жизнь. И снова десять дней после очередного инсульта врачи Главного военного клинического госпиталя внутренних войск МВД России боролись за жизнь этого мужественного человека.
Однажды мне удалось проникнуть к Саше в реанимационную палату. Крепко пожал руку, посидел рядышком, ощущая теплоту его огромной ладони. Помню, что-то еще пытался ему бессвязно сказать. Слезы душили. На КПП госпиталя встретил заплаканную Анну Романовну, старшего брата Виктора, младшую сестру Наташу и супругу Наталью. Когда я их увидел, сразу все понял. А через несколько дней моего друга не стало…
Хоронили полковника всем селом. Каликино давно не видело столько народа на кладбище. С разных уголков России приехали друзья проститься с Александром. Среди них были полковники Анатолий Кодак, Борис Чебак, Андрей Хала, подполковник Сергей Кикинадзе со своими семьями и многие другие. Почти в полном составе пришел на похороны наш 10-й «б» класс выпуска 1977 года вместе с директором школы Валентиной Алексеевной Труновой и учителями. Когда после погребения рота почетного караула прошла, чеканя шаг, с боевым знаменем под марш «Прощание славянки», слезы на глазах выступили даже у офицеров.
…А совсем недавно вдова Александра Наталья рассказала мне, как в том далеком 96-м в госпиталь Бурденко, где Саша лежал без сознания, и жизнь тяжелораненого висела на волоске, омоновцы привезли из Чечни его обручальное кольцо и ее письмо, которое она написала мужу за два часа до отъезда в ту роковую командировку. Возможно, эти талисманы и берегли чету Коняевых последние годы их совместной жизни.
Внук Мишка родился уже после смерти Александра. Он – сын старшей дочки Анны. Скоро ему исполнится девять лет. Младшая Ирина тоже родила мальчика. Назвали Семёном. Ему пока три годика. Дай-то Бог, чтобы ребята были похожими на деда. И не только внешне. Так что жизнь продолжается! Представляю, как бы радовался сейчас Коняев и гордился своими внуками – будущими защитниками Отечества!
Фото из семейного архива Коняевых
Служебные будни
А. Коняев (слева) с сослуживцем
А. Коняев
А.Коняев в центре
Александр - свидетель на свадьбе друга
В годы молодые с молодой женой...
В кругу друзей с детишками
В начале учебного года
В служебном кабинете
Два кавалера ордена Мужества
Мужской коллектив
Полковник А.Н. Коняев
После очередного перезда
После футбола
Работа по хозяйству в Каликино всегда найдется
С группой офицеров Северо-Западного округа внутренних войск МВД России в г. Санкт-Петербурге
С детьми на прогулке
С друзьями семьи
С министром А.С. Куликвым после праздничного концерта
С супругой Натальей
С товарищем по службе
Саша Коняев в детстве
Фото на память
