Любовь генерала Воробьёва
Этим летом генерал-майору милиции Виктору Воробьёву исполнилось бы 76 лет. Но он погиб в далёком 1995-м, в день, когда принято отмечать Рождество Христово. В ночь перед полётом в Чечню он почти не спал…
Вдруг вздохнул со стоном и зашептал своей верной спутнице жизни: «Любочка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Никто и никогда тебя так любить не будет». А утром они долго целовались. В последний раз.
Рассказывает Игорь Ильинов.
Портрет незнакомки
…Когда в класс вошла новенькая, Витёк, рисовавший в альбоме, поднял на неё глаза. Мальчик с силой нажал на карандаш, и грифель с лёгким хрустом тут же сломался. Два огромных белых банта заставили школьника замереть. Но уже через минуту он, не отводя взгляда от незнакомки, на ощупь взял другой карандаш, перевернул лист и стал набрасывать штрихи. Это была Любовь. Люба… Сельская школа на Ставрополье, 4-й «Б». После уроков Витёк, краснея и отчаянно смущаясь, подарил новенькой листок с её изображением…
Окончив восьмой класс, они разъехались по разным городам. Люба стала учиться в педучилище Элисты, а Витя поступил в техникум Георгиевска. Когда девушка получила первое письмо от Виктора, обрадовалась, вчиталась и заплакала – от душевного тепла и искреннего внимания. Как, оказывается, ей этого не хватало! Ответила. И он снова написал. Снова. Письма длинные, «километрами». На каникулах встретились и пошли гулять, потом на танцы. Расставались возле её общежития под утро, долго держась за руки. Поцеловались года через два. Поженились, когда обоим исполнилось по 20 лет.
«Витя уходил в армию, а я была в положении, – говорит Любовь Алексеевна. – Служил в ракетных войсках. Сына Володю увидел, когда мужу дали три недели отпуска. Помню, вошёл в комнату, бросился ко мне, крепко-крепко обнял и стал целовать. А потом наклонился к кроватке и долго смотрел, как Вова сопит и причмокивает. Я положила руку на Витино плечо и почувствовала, что он дрожит от волнения. Повернул ко мне лицо – а по щекам текли тоненькие струйки слез. Но вдруг как-то резко подобрался, словно устыдился минутной слабости, и улыбнулся».
Ревность
Из армии Виктор Воробьёв демобилизовался старшиной. С супругой и сыном переехали в Светлоград, сняли квартирку, и устроился он во вневедомственную охрану старшим инспектором отдела. Года через полтора перевёлся участковым. Заочно учился в Ростовской школе милиции. Дома бывал редко: придёт, переоденется и снова на службу.
Соседки и коллеги в школе, где Любовь Алексеевна учительствовала, нет-нет да и кольнут: «А у тебя вообще муж есть? Чегой-то его никогда не видно». Отмахивалась она от досужих домыслов, не верила в супружеское предательство, знала, что завидуют. Ведь таких красавцев, как Виктор, поискать!
Но проснувшись как-то в четыре утра в одинокой постели, не выдержала. Оделась и пошла по едва освещённой улице прямиком в отделение милиции. Свет горел в нескольких окнах, дежурный вызвал инспектора Воробьёва.
«Почему ты здесь, Любочка? – встревожился Виктор и даже стал слегка задыхаться от беспокойства. – Что-нибудь случилось?»
Она поняла, что поступила глупо, поддавшись нелепым бабским намёкам. Погладила его по щеке. Сказала, что сильно соскучилась, поцеловала и повернулась, чтобы отправиться обратно. Но Виктор не позволил ей идти по ночному городу. Тем более, что убийца, которого уголовный розыск вторые сутки не мог найти, ещё разгуливал на свободе. Воробьёв сел за руль милицейского уазика, привёз жену домой и возвратился в отдел. Никогда больше Любовь Алексеевна не ревновала мужа. Разве что к работе.
Вскоре Виктора Васильевича назначили начальником РОВД Петровского района, причём в звании старшего лейтенанта, что само по себе большая редкость! А через несколько лет он окончил с красным дипломом Академию МВД СССР в Москве и стал заместителем начальника УВД Ставропольского края.
И подарю букет
Виктор Воробьёв был тонким психологом. И не только на службе, а и в семейных отношениях. По словам Любови Алексеевны, имелся у него хитрый такой приёмчик на случай, если супруга будет губы дуть по причине его позднего возвращения с работы. И вот, когда она открывала дверь, намереваясь произнести что-нибудь эмоциональное, всякий раз замирала в растерянности. Потому что перед глазами являлся не муж, а… букет цветов. В любое время года. Большой или не очень, но всегда невероятно красивый и с потрясающим, тонким ароматом. Конечно, её настроение сразу менялось, и тут из-за двери показывался тот, кто букет-то и принёс.
«Любочка, это тебе, дорогая!»
Она прижималась к Виктору, закрывала глаза и на несколько мгновений забывала о постоянной тревоге за жизнь любимого, о его бесконечно трудной, изнуряющей, опасной службе. Именно тогда она была счастлива! Впрочем, была счастлива всегда с тех пор, как вошла в 4-й «Б», – Люба часто об этом думала.
А ещё Виктор Воробьёв, уже не как тонкий психолог, а просто влюблённый мужчина, назначал жене свидания. Например, когда они приезжали в отпуск в Кисловодск. Встречались где-нибудь в городском парке или возле нарзанного бювета. Он тихонько подходил сзади, закрывал её лицо ладонями и легко касался губами шеи. А потом они бродили по старым улочкам и смотрели на звёзды.
Я не вернусь
20 лет отдал Виктор Воробьёв работе в милиции. Его до сих пор помнят на Ставрополье, откуда начинал профессиональный путь, и в Смоленской области, где он возглавлял региональное управление. С уважением и гордостью отзываются в Москве, где в Центральном аппарате ведомства прослужил всего несколько месяцев перед роковой командировкой в Чечню. Подполковник милиции в отставке Евгений Гордеев из Смоленска рассказывал так: «Был случай, когда наш генерал стоял более двух часов с мегафоном под дулом бандитского обреза в Десногорске и убеждал убийцу, только что лишившего жизни старшего лейтенанта милиции Федосова, сдаться добровольно. И убедил-таки! Воробьёв сам вошёл в провонявшую спиртным, гарью взрывов и выстрелов квартиру, защёлкнул на руках негодяя наручники. Ещё вижу его, вышедшего один на один с невменяемым террористом, грозившим взорвать гостиницу «Россия». Помню Виктора Васильевича, мирно беседующего и с отпетым рецидивистом, и закоренелым наркоманом, и с главарём рэкетиров».
А о его служебной командировке в Чечню один из авторов сборника очерков «Приказано ОМОНу» Иван Черных писал: «Генерала любили солдаты и офицеры за то, что всегда был с ними, берёг их. Он был строг, но справедлив, бесстрашен, но рассудителен. Боевая обстановка требовала собранности, решительности, а порой и риска. Не раз приходил к бойцам в самый разгар сражения, чтобы вдохновить словом, подсказать, как действовать, уберечь от опасности. Нередко пули снайпера пролетали у самого уха, осколки мин и снарядов чиркали по одежде, но судьба хранила. Ему везло…»
Повезло и встретить в той командировке сына Володю, бойца СОБРа. Правда, отец словно знал свою судьбу наперёд и горько сказал: «Я отсюда живым не вернусь».
«За шесть лет до гибели мужа мы пережили четыре переезда, – удивляется Любовь Алексеевна. – Но как бы трудно ни приходилось, я всегда была для него надёжным «начальником службы тыла», поддерживала его верностью, нежностью, вниманием и заботой. Когда Виктору присвоили генеральское звание, он признался мне, что 99 процентов – это моя заслуга».
Теперь он приходит к ней в мыслях и снах. Она бережно лелеет память о единственном и неповторимом её мужчине. Хранит его личные вещи. И тот самый значок. Была у генерала ещё одна фишка – ставить в тупик коллег или знакомых вопросом о том, есть ли у кого-нибудь из них фотография законной жены. С собой, разумеется. Они отшучивались и пожимали плечами. А Виктор Васильевич отворачивал лацкан пиджака и с достоинством демонстрировал пластиковый значок со снимком своей Любочки. Словно карандашный портрет незнакомки из детства принял другой облик.
Фото из архива семьи Воробьёвых
Справочно
Виктор Васильевич Воробьёв (20 июня 1948 – 7 января 1995 гг.) – генерал-майор милиции.
С 1971 года служил в органах внутренних дел СССР в Ставропольском крае. После окончания Академии МВД СССР работал заместителем начальника УВД Ставропольского края – начальником криминальной милиции. С декабря 1991 года – начальник УВД Смоленской области. В 1994 году был назначен начальником ГУОООП МВД России.
В декабре 1994 года его направили в Чеченскую Республику. Подчинённые ему свыше десятка сводных отрядов ОМОН, СОБР, патрульно-постовой службы оказались втянуты в боевые действия. При расстановке блокпостов на улицах Грозного генерал-майор милиции В.В. Воробьёв попал под миномётный обстрел и был убит. Похоронен в Ставропольском крае.
Награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV-й степени посмертно.
Вдруг вздохнул со стоном и зашептал своей верной спутнице жизни: «Любочка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Никто и никогда тебя так любить не будет». А утром они долго целовались. В последний раз.
Рассказывает Игорь Ильинов.
Портрет незнакомки
…Когда в класс вошла новенькая, Витёк, рисовавший в альбоме, поднял на неё глаза. Мальчик с силой нажал на карандаш, и грифель с лёгким хрустом тут же сломался. Два огромных белых банта заставили школьника замереть. Но уже через минуту он, не отводя взгляда от незнакомки, на ощупь взял другой карандаш, перевернул лист и стал набрасывать штрихи. Это была Любовь. Люба… Сельская школа на Ставрополье, 4-й «Б». После уроков Витёк, краснея и отчаянно смущаясь, подарил новенькой листок с её изображением…
Окончив восьмой класс, они разъехались по разным городам. Люба стала учиться в педучилище Элисты, а Витя поступил в техникум Георгиевска. Когда девушка получила первое письмо от Виктора, обрадовалась, вчиталась и заплакала – от душевного тепла и искреннего внимания. Как, оказывается, ей этого не хватало! Ответила. И он снова написал. Снова. Письма длинные, «километрами». На каникулах встретились и пошли гулять, потом на танцы. Расставались возле её общежития под утро, долго держась за руки. Поцеловались года через два. Поженились, когда обоим исполнилось по 20 лет.
«Витя уходил в армию, а я была в положении, – говорит Любовь Алексеевна. – Служил в ракетных войсках. Сына Володю увидел, когда мужу дали три недели отпуска. Помню, вошёл в комнату, бросился ко мне, крепко-крепко обнял и стал целовать. А потом наклонился к кроватке и долго смотрел, как Вова сопит и причмокивает. Я положила руку на Витино плечо и почувствовала, что он дрожит от волнения. Повернул ко мне лицо – а по щекам текли тоненькие струйки слез. Но вдруг как-то резко подобрался, словно устыдился минутной слабости, и улыбнулся».
Ревность
Из армии Виктор Воробьёв демобилизовался старшиной. С супругой и сыном переехали в Светлоград, сняли квартирку, и устроился он во вневедомственную охрану старшим инспектором отдела. Года через полтора перевёлся участковым. Заочно учился в Ростовской школе милиции. Дома бывал редко: придёт, переоденется и снова на службу.
Соседки и коллеги в школе, где Любовь Алексеевна учительствовала, нет-нет да и кольнут: «А у тебя вообще муж есть? Чегой-то его никогда не видно». Отмахивалась она от досужих домыслов, не верила в супружеское предательство, знала, что завидуют. Ведь таких красавцев, как Виктор, поискать!
Но проснувшись как-то в четыре утра в одинокой постели, не выдержала. Оделась и пошла по едва освещённой улице прямиком в отделение милиции. Свет горел в нескольких окнах, дежурный вызвал инспектора Воробьёва.
«Почему ты здесь, Любочка? – встревожился Виктор и даже стал слегка задыхаться от беспокойства. – Что-нибудь случилось?»
Она поняла, что поступила глупо, поддавшись нелепым бабским намёкам. Погладила его по щеке. Сказала, что сильно соскучилась, поцеловала и повернулась, чтобы отправиться обратно. Но Виктор не позволил ей идти по ночному городу. Тем более, что убийца, которого уголовный розыск вторые сутки не мог найти, ещё разгуливал на свободе. Воробьёв сел за руль милицейского уазика, привёз жену домой и возвратился в отдел. Никогда больше Любовь Алексеевна не ревновала мужа. Разве что к работе.
Вскоре Виктора Васильевича назначили начальником РОВД Петровского района, причём в звании старшего лейтенанта, что само по себе большая редкость! А через несколько лет он окончил с красным дипломом Академию МВД СССР в Москве и стал заместителем начальника УВД Ставропольского края.
И подарю букет
Виктор Воробьёв был тонким психологом. И не только на службе, а и в семейных отношениях. По словам Любови Алексеевны, имелся у него хитрый такой приёмчик на случай, если супруга будет губы дуть по причине его позднего возвращения с работы. И вот, когда она открывала дверь, намереваясь произнести что-нибудь эмоциональное, всякий раз замирала в растерянности. Потому что перед глазами являлся не муж, а… букет цветов. В любое время года. Большой или не очень, но всегда невероятно красивый и с потрясающим, тонким ароматом. Конечно, её настроение сразу менялось, и тут из-за двери показывался тот, кто букет-то и принёс.
«Любочка, это тебе, дорогая!»
Она прижималась к Виктору, закрывала глаза и на несколько мгновений забывала о постоянной тревоге за жизнь любимого, о его бесконечно трудной, изнуряющей, опасной службе. Именно тогда она была счастлива! Впрочем, была счастлива всегда с тех пор, как вошла в 4-й «Б», – Люба часто об этом думала.
А ещё Виктор Воробьёв, уже не как тонкий психолог, а просто влюблённый мужчина, назначал жене свидания. Например, когда они приезжали в отпуск в Кисловодск. Встречались где-нибудь в городском парке или возле нарзанного бювета. Он тихонько подходил сзади, закрывал её лицо ладонями и легко касался губами шеи. А потом они бродили по старым улочкам и смотрели на звёзды.
Я не вернусь
20 лет отдал Виктор Воробьёв работе в милиции. Его до сих пор помнят на Ставрополье, откуда начинал профессиональный путь, и в Смоленской области, где он возглавлял региональное управление. С уважением и гордостью отзываются в Москве, где в Центральном аппарате ведомства прослужил всего несколько месяцев перед роковой командировкой в Чечню. Подполковник милиции в отставке Евгений Гордеев из Смоленска рассказывал так: «Был случай, когда наш генерал стоял более двух часов с мегафоном под дулом бандитского обреза в Десногорске и убеждал убийцу, только что лишившего жизни старшего лейтенанта милиции Федосова, сдаться добровольно. И убедил-таки! Воробьёв сам вошёл в провонявшую спиртным, гарью взрывов и выстрелов квартиру, защёлкнул на руках негодяя наручники. Ещё вижу его, вышедшего один на один с невменяемым террористом, грозившим взорвать гостиницу «Россия». Помню Виктора Васильевича, мирно беседующего и с отпетым рецидивистом, и закоренелым наркоманом, и с главарём рэкетиров».
А о его служебной командировке в Чечню один из авторов сборника очерков «Приказано ОМОНу» Иван Черных писал: «Генерала любили солдаты и офицеры за то, что всегда был с ними, берёг их. Он был строг, но справедлив, бесстрашен, но рассудителен. Боевая обстановка требовала собранности, решительности, а порой и риска. Не раз приходил к бойцам в самый разгар сражения, чтобы вдохновить словом, подсказать, как действовать, уберечь от опасности. Нередко пули снайпера пролетали у самого уха, осколки мин и снарядов чиркали по одежде, но судьба хранила. Ему везло…»
Повезло и встретить в той командировке сына Володю, бойца СОБРа. Правда, отец словно знал свою судьбу наперёд и горько сказал: «Я отсюда живым не вернусь».
«За шесть лет до гибели мужа мы пережили четыре переезда, – удивляется Любовь Алексеевна. – Но как бы трудно ни приходилось, я всегда была для него надёжным «начальником службы тыла», поддерживала его верностью, нежностью, вниманием и заботой. Когда Виктору присвоили генеральское звание, он признался мне, что 99 процентов – это моя заслуга».
Теперь он приходит к ней в мыслях и снах. Она бережно лелеет память о единственном и неповторимом её мужчине. Хранит его личные вещи. И тот самый значок. Была у генерала ещё одна фишка – ставить в тупик коллег или знакомых вопросом о том, есть ли у кого-нибудь из них фотография законной жены. С собой, разумеется. Они отшучивались и пожимали плечами. А Виктор Васильевич отворачивал лацкан пиджака и с достоинством демонстрировал пластиковый значок со снимком своей Любочки. Словно карандашный портрет незнакомки из детства принял другой облик.
Фото из архива семьи Воробьёвых
Справочно
Виктор Васильевич Воробьёв (20 июня 1948 – 7 января 1995 гг.) – генерал-майор милиции.
С 1971 года служил в органах внутренних дел СССР в Ставропольском крае. После окончания Академии МВД СССР работал заместителем начальника УВД Ставропольского края – начальником криминальной милиции. С декабря 1991 года – начальник УВД Смоленской области. В 1994 году был назначен начальником ГУОООП МВД России.
В декабре 1994 года его направили в Чеченскую Республику. Подчинённые ему свыше десятка сводных отрядов ОМОН, СОБР, патрульно-постовой службы оказались втянуты в боевые действия. При расстановке блокпостов на улицах Грозного генерал-майор милиции В.В. Воробьёв попал под миномётный обстрел и был убит. Похоронен в Ставропольском крае.
Награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV-й степени посмертно.
