Николай Цыганник и реформа транспортный милиции
Генерал-лейтенант милиции Николай Ефимович Цыганник прошёл многогранный жизненный путь. Инженер-железнодорожник, с успешным опытом комсомольской и партийной работы на целине, затем в отделе административных органов ЦК КПСС был назначен в МВД СССР начальником Управления транспортной милиции.
Под его руководством эта ответственная милицейская служба поднялась до высокого уровня, стала полнокровной централизованной системой органов внутренних дел на таком важном в экономическом, социальном и стратегическом отношении участке жизнедеятельности государства, каким является железнодорожный, водный и воздушный транспорт.
С началом войны в Афганистане Н. Е. Цыганник был назначен первым руководителем Представительства МВД СССР при МВД Демократической Республики Афганистан. В минимальные сроки с его помощью была создана мощная система оперативных частей афганской милиции – царандой.
После окончания зарубежной командировки, в 1983-1985 годах, он работал начальником Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР, затем, до конца 1989 года, – представителем МВД СССР при МВД Болгарии.
Из инженеров – в комсомол
Николай Ефимович Цыганник родился в селе Ольхи Золотоношского района Черкасской области в 1928 году. Его отец Ефим Исакиевич Цыганник (1889-1983 гг.) работал бухгалтером местного лесничества. Это было крупное хозяйство, которое занималось также деревообработкой. Само название «Ольхи» появилось из-за того, что жители этих мест славились плетеными изделиями. Любопытный факт: в селе многие носят фамилию «Цыганник» – это отдаленные родственники семьи Николая Ефимовича. Пишут ее, правда, на украинский манер, через «i». Женой Ефима Исакиевича стала Варвара Анисимовна Мартыненко. Оба имели крестьянские корни. В семье их появилось семеро детей, и Варвара Анисимовна в основном занималась их воспитанием. Сестер у Николая было четыре: Софья, Галина, Мария, Надежда. Все стали учительницами. Братьев двое: старший Владимир, участвовавший в войне, и младший Григорий. Военными стали оба, и только Николай пошел несколько по иной стезе.
Окончил он Коробовскую сельскую школу в соседней деревне. Ходили туда пешком семь километров. Два года учебы пришлись на время оккупации. Немцы заняли Золотоношу 19 сентября 1941 года и покинули ее 22 сентября 1943-го.
Николай Ефимович не любил рассказывать об этих годах. Конечно, жилось тогда всем тяжело. Ему, совсем еще мальчишке, пришлось взвалить на себя много крестьянских забот: он помогал со скотиной, водил ее на выпас. С другом они корчевали могучие дубовые пни, чтобы разбить их, продать и хоть немного облегчить положение близких.
Те годы закалили его: Николай Ефимович всегда оставался чрезвычайно крепким физически человеком.
Сестры его были уже в том возрасте, когда их могли угнать в Германию на работы. Эта судьба едва не постигла Софью и Галину, но им удалось сбежать. С тех пор девушек прятали от немцев в подполе.
В 1947 году Николай окончил школу. На послевоенной Украине большого выбора с вузами не было, поэтому решил поступать в Днепропетровский институт инженеров транспорта на механический факультет. У него всегда было хорошо с учебой, особенно с физикой и математикой. Так что технический вуз стал естественным продолжением жизненного пути. Этот институт был на хорошем счету и имел военную направленность – тут Николай Ефимович шел в ногу с братьями.
Он стал заметной фигурой: активно занялся комсомольской деятельностью; был дружен со спортом – тяжелая атлетика, гимнастика; играл в оркестре института, притом на разных инструментах; был членом редсовета в студенческой газете. В вузе познакомился со своей будущей женой, Зоей Николаевной Ивановой.
Институт они окончили в 1952 году, после чего Цыганник прибыл на работу в Морозовское отделение Сталинградской железной дороги. Город Морозовск и район находились тогда в составе Ростовской области. Но вскоре на базе некоторых районов Ростовской, Воронежской и Сталинградской областей была образована Каменская область с центром в городе Шахты, а Морозовское железнодорожное отделение перешло в подчинение Юго-Восточной дороги с центром в городе Воронеже.
Как и в институте, молодой специалист участвовал в комсомольской работе. Будучи человеком ответственным, надеялся на практике применить полученные во время учебы навыки. Однако по специальности инженера-механика ему довелось трудиться в депо менее года. Видя, что такой организатор сможет наладить дела местной ячейки ВЛКСМ, политотдел убедил его согласиться выдвинуть свою кандидатуру на должность освобожденного секретаря узлового комитета комсомола. Цыганнику удалось отстоять одно условие: секретарем он пробудет лишь год.
Конечно, по истечении этого срока руководители настаивали на том, чтобы он остался. Переговоры зашли в тупик, и Цыганник уехал в Воронеж, на Юго-Восточную железную дорогу. Здесь он поселился в вагоне резерва станции и ежедневно, как на работу, приходил к начальнику политотдела с просьбой принять решение об окончании полномочий секретаря узлового комитета и возвращении в депо. Целый месяц длились споры, пока, наконец, руководитель не сдался. В апреле 1954 года Цыганник продолжил работать мастером вагонного депо все на той же станции Морозовская. А 3 мая того же года в семье родился сын Игорь.
Весной 1955-го заканчивался его кандидатский стаж перед вступлением в партию. На Морозовский узел приехал начальник вагонной службы дороги и предложил Николаю Ефимовичу должность руководителя крупнейшего в системе МПС Мичуринского вагонного депо. Цыганник, после института стремившийся реализоваться как специалист, инженер, с большим интересом и благодарностью отнесся к этому предложению. Но требовалось прежде решить вопрос со вступлением в партию. Будучи секретарем узлового комитета, он был избран членом бюро райкома комсомола. Оставался им и после ухода из узлового комитета. Тем более неожиданными были дальнейшие события. Первый секретарь Морозовского районного комитета партии Никита Карандин поставил условие: прием в партию будет возможным лишь при согласии на избрание первым секретарем райкома комсомола.
Однако в 1958 году Николай Цыганник стал вторым секретарем ЦК ЛКСМ Туркменской СССР. В Ашхабаде ему пришлось заниматься широкой общественной деятельностью, отвечая за обустройство и обеспечение быта, труда и отдыха молодежи.
От песков Туркестана – до Старой площади
Эти события привели его к знакомству с Николаем Кручиной, будущим управляющим делами ЦК КПСС. В начале декабря 1955 года шла областная отчетно-выборная конференция. Секретарь обкома партии предложил Николаю Ефимовичу дать согласие на избрание вторым секретарем обкома комсомола. Прежде эту должность как раз занимал Кручина, который теперь выдвигался на позицию первого. Цыганник меньше года работал секретарем Морозовского райкома комсомола и не думал ни о каком передвижении, но партийное руководство уже видело в нем огромный потенциал. Времени на размышление не было; причин для отказа не находилось. Так он принял это предложение. О Николае Кручине Цыганник всегда отзывался чрезвычайно уважительно: «…Стержнем всей команды был Николай Ефимович Кручина. Вспоминая те годы совместной работы, могу уже с позиций убеленного сединой старца утверждать, что это был, в основе своей, идеальный молодежный руководитель, авторитет которого базировался не на служебном положении, а на уме и добрых товарищеских и уважительных отношениях не только со своими сотрудниками, но и со всеми, кто встречался на его трудовом пути. Деятельная и ответственная жизнь комсомольского руководителя требовала умения и твердости характера, чтобы жестко пресекать разгильдяйство и находить правильные решения во имя интересов дела, настойчиво проводить их в жизнь». Цыганник видел в Кручине пример для себя и в дальнейшем строил свое руководство на тех же принципах.
Через два года пути их ненадолго разошлись. В конце 1957 года было принято решение о ликвидации Каменской области. Кручину избрали первым секретарем Смоленского обкома комсомола, Цыганник же был назначен ответорганизатором ЦК ВЛКСМ.
В то время произошло прибавление в его семье: 1 июня 1958 года на свет появилась дочь Нина. Произошло это в Кемеровской области, куда Зоя Николаевна уехала к своей сестре специально для родов. Сын Игорь между тем отправился к бабушке с дедушкой под Золотоношу, а Николай Цыганник работал в Шахтах.
Судьба часто будет забрасывать их семью в разные уголки необъятной страны. А вот следующий маршрут жизни: Николай Ефимович избран вторым секретарем ЦК ВЛКСМ Туркменистана.
Главный образ того времени, сохранившийся навсегда в памяти: ярчайший белый свет и жуткая жара. И, конечно, трудная работа. Должность Цыганника уже весьма заметная. Поручения менялись постоянно – на одной генеральной линии ему застояться не давали. И это в целом характерно для его жизни: казалось, сама судьба в лице руководителей постоянно стремилась проверить этого человека в самых разных областях. И фундаментом дальнейших его достижений стала комсомольская работа «на земле». Она многому научила Николая Ефимовича. В Туркменистане он занимался широкой общественной деятельностью, отвечая за обустройство и обеспечение быта, труда и отдыха молодежи, приехавшей со всего Союза. В этом уголке атеистического СССР религия продолжала играть немалую роль. Здесь был свой уклад, свои нравы и традиции, с которыми бойкой молодежи иногда бывало непросто ужиться.
На этой работе Цыганник получил свою первую государственную награду – орден «Знак Почёта», врученный ему за участие комсомола в строительстве Каракумского канала.
В конце 1961 года пришлось переехать в Целинный край на партийную работу. И здесь они вновь встретились с Кручиной – в 1963 году того избрали секретарем Целинного крайкома партии.
Он курировал сельское хозяйство, тогда как Цыганник заведовал отделом административных, торгово-финансовых и плановых органов того же крайкома. В обязанности входило руководство восемнадцатью ведомственными направлениями. Приходилось непросто: с двумя детьми, в бесконечных делах края целины, при постоянных бытовых проблемах, вплоть до того, что фактически не было воды.
Целинный край представлял собою автономную часть Казахстана. Он состоял из пяти областей, расположенных в северной части республики. Правительство Союза ССР выделяло во всех основных плановых республиканских показателях краевые показатели отдельной строкой – в руководстве страны придавали особое значение его развитию. Неоценимый вклад в это важнейшее государственное дело внес ВЛКСМ. Сотни тысяч молодых ребят из России, Украины, других республик по комсомольским путевкам ехали в необжитые просторы Северного Казахстана для обеспечения продовольственной безопасности страны. Только за первые 6 лет в Казахстане было освоено свыше 20 миллионов гектаров. Вместе с освоением земель здесь выросли новые города, поселки, совхозы, укреплялась материально-техническая и энергетическая база, выросли кадры руководителей, механизаторов, получили развитие образование, культура и сельскохозяйственная наука.
Цыганник так вспоминал о тех, с кем ему довелось здесь работать: «Коллектив партийного аппарата края состоял из энтузиастов, людей молодых по возрасту, но уже прошедших жизненную школу, имевших необходимый опыт организаторской работы».
Конечно, в таком огромном деле все не могло всегда идти благополучно. В годы освоения целинных и залежных земель начала проявляться дефляция почв, разрушение, эрозия верхнего слоя под воздействием ветра. Целинный крайком партии серьезно беспокоили эти проблемы, сводившие на нет усилия земледельцев. Команда под руководством Кручины, в которую входил Цыганник, энергично взялась за дело. Активно использовались при этом рекомендации Казахского НИИ зернового хозяйства. Они непрерывно искали пути совершенствования, прежде всего, производственной деятельности. Опираясь на научно-практические и агротехнические рекомендации, разумно используя молодежный потенциал, парторганизация области набирала силу, наращивала результаты зернового производства. Цыганник называл те годы одними из самых интересных в его жизни. Это был чрезвычайно плодотворный период, а результаты их труда были видны воочию. Руководителю их команды Кручине за деятельность на целинной ниве было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Именно здесь Цыганник впервые плотно познакомился с работой милиции. Из множества задач, которые возлагались на его отдел, одной из главных была организация деятельности правоохранительных органов, обеспечение эффективного взаимодействия их с общественностью. Проблемы правопорядка в крае имели свою специфику. Комсомольцы – активная, жадная до жизни молодежь, была оторвана от влияния семьи. Не было отца, чтобы одернуть, матери, чтобы уговорить. Комсомол края, партийный комитет добивались максимального устранения условий, способствовавших правонарушениям. Кроме разнообразных общественных мероприятий по предложению отдела была значительно сокращена продажа крепких спиртных напитков. Полностью перестали поставлять в торговую сеть питьевой спирт. До этого спирт был повсеместно и широко распространен, так как водка, вино и пиво в зимнее время не выдерживали холодов, замерзали при их перевозке.
Как показали первые годы работы в крае, неуместными были и некоторые формы организации торговли (так называемые закрытые распределители, спецмагазины для партийного и советского актива), планирование завоза товаров без учета возраста жителей края.
Особенно бросались в глаза традиционно штампованные решения судебных органов о лишении свободы за незначительные правонарушения, мелкие кражи, хулиганство, обмер, обвес, обсчет покупателей и тому подобное. Такие решения во многих случаях приводили к разрушению молодых семей, пополнению рядов сирот.
Цыганник открыто говорил об этих проблемах. Свои мысли о них он подробно изложил в своем выступлении в 1963 году на совещании в Центральном Комитете КПСС, где были собраны заведующие отделами административных органов ЦК союзных республик, крайкомов и обкомов партии. На совещании присутствовали все союзные руководители правоохранительных ведомств страны.
То, что Цыганник не был юристом, а был инженером-механиком путей сообщения, сыграло в пользу его доклада. Это был не сухой, отстраненный анализ, а отражение действительности со всеми его острыми жизненными проблемами. Николай Ефимович считал, что именно тогда на него обратили серьезное внимание в ЦК КПСС. И впоследствии, когда Целинный край был расформирован, пригласили на работу в Отдел административных органов по союзным республикам в качестве инструктора.
Конечно, не будучи юристом, ему нелегко было вписаться в среду правоохранителей. Однако, благодаря трудолюбию, энергичности, ответственности и пытливому уму, он не стал лишним в этом аппарате.
Здесь он оказался в окружении блестящих специалистов. Вместе с ним работали Юлиан Солопанов – будущий начальник ВНИИ МВД ССССР; Сергей Мурашов, возглавивший Главное следственное управление; Владимир Илларионов, ставший заместителем С. В. Мурашова. Руководил отделом в то время Николай Романович Миронов. Участник войны, длительное время он служил в МГБ-КГБ, пользовался большим авторитетом у руководителей страны.
Сотрудники уважали его за глубокое проникновение в суть любой проблемы, богатый опыт, человеческое отношение к подчиненным. В отделе многое было сделано для проведения реформы МВД, для поднятия авторитета органов внутренних дел. При их поддержке был принят указ о Дне милиции как государственном празднике, подготовлены многие другие ключевые ведомственные документы того времени. Миронов трагически погиб в авиакатастрофе, но его соратники всегда чтили память о нем. Выходцы из его отдела сыграли большую роль в укреплении органов внутренних дел. Они заняли разные должности, но всех их отличали одни качества: требовательность, справедливость, государственный подход к делу укрепления законности.
В отделе Н. Е. Цыганник сначала курировал судебную систему. В то время Председателем Верховного Суда Союза ССР был Александр Фёдорович Горкин, работавший до этого секретарем Президиума Верховного Совета СССР. Николай Ефимович имел возможность присутствовать практически на всех заседаниях Верховного Суда, и для него это стало хорошей, запомнившейся школой. Он отмечал: «Подходы его к любому делу были настолько взвешены и пронизаны заботой о человеке, попавшем в правоохранительные жернова, что мне поначалу приходилось удивляться его необыкновенной доброте и соучастию к судьбе тех, кто, пройдя все предыдущие инстанции, взывал к истинному правосудию в самой верховной сфере или просил смягчения наказания. Знакомство с работой Верховного Суда и его председателем отложилось в моей памяти на всю жизнь. Я вплотную соприкоснулся здесь с греховной стороной жизни людей и тем, что, несмотря на испорченность и жестокость клиентов судебной системы, к ним надо относиться как к жертвам всевозможных жизненных неурядиц и неудовлетворительного воспитания в семье и обществе».
В период работы на железной дороге Цыганнику доводилось быть народным заседателем. И, по его признанию, у него, как и у большинства людей, невольно вырабатывалось негативное отношение к людям, вступившим на преступный путь. Подход Горкина к осужденным серьезно изменил его взгляды в их отношении, научил не судить поспешно, внимательнее относиться к их судьбам.
Когда в 1966 году снова было создано союзное Министерство внутренних дел, в ЦК КПСС Цыганнику поручили кадровую линию по этому ведомству. Весь сектор возглавлял Константин Иванович Никитин, затем, после его ухода в МВД СССР, – Альберт Иванович Иванов, которого Цыганник характеризует как грамотного юриста и доброго товарища.
Основной же его заботой были милицейские службы и управления. Как куратору кадровой линии Цыганнику приходилось непосредственно участвовать в обсуждении кандидатур на замещение должностей не только в центральном аппарате МВД, но и вплотную заниматься этими проблемами по республиканским министерствам и руководящим органам в российских регионах.
Сотрудники отдела не только вели непрерывный анализ положения дел в масштабах страны, но и систематически принимали участие в выездах бригад, изучавших состояние преступности, деятельность партийных, советских органов на ниве воспитания, а также эффективность правоприменительной практики, качество работы милиции, следствия и т.д.
Организационно-кадровые проблемы в период становления Министерства внутренних дел СССР решались главой ведомства Николаем Анисимовичем Щёлоковым в тесном контакте с Отделом административных органов ЦК КПСС. С Цыганником они регулярно встречались на заседаниях Коллегии и различных служебных совещаниях. Таким образом, министр был знаком с его работой.
Вместе с железнодорожной специальностью Николая Ефимовича это стало решающим при определении его кандидатуры на должность руководителя Управления транспортной милиции МВД СССР.
Постигая новое дело
Управление транспортной милиции МВД СССР было создано на базе Отдела транспортной милиции ГУМ МВД СССР 11 февраля 1969 года. Первым его начальником стал Н. В. Дементьев. Через год он трагически погиб в автокатастрофе. Как всегда, приход нового руководителя порождал многочисленные слухи среди сотрудников. Кто придет? Откуда? Каковым станет в деле? Поговаривали: идет некто из ЦК. Значит, человек с опытом, твердым характером. Но в противовес этому известно и другое: ни дня новый начальник не работал в системе МВД. А в Управлении – профессионалы, фронтовики. Как среди них сможет поставить себя человек, далеко не всё знающий об этой специфической системе? Выстроить масштабную систему, которая из десятилетия в десятилетие будет работать без сбоя, предусмотреть мельчайшие ее элементы и при этом сделать ее управляемой. Задача по плечу не каждому. А ведь параллельно с ее выполнением Цыганнику приходилось и учиться, впервые узнавая, что такое детали работы транспортной милиции. Сегодняшние сотрудники полиции постигают эту науку сразу после школьной скамьи. А он пришел в систему зрелым человеком. И должен понять: как работают оперативная служба, следственные подразделения и милиция общественной безопасности. Все это необходимо было возвести в степень безопасности на транспорте, который представляет собой отдельную ветвь системы МВД.
В то время весь штат аппарата Управления составлял 46 человек. Ютились в угловом домике на Садово-Сухаревской, занимая два этажа и подвал. Было тесновато. Например, Владимир Чернявский, сотрудник штаба, работал в приемной начальника и делил помещение с его секретарем.
Первые впечатления о Цыганнике в этом коллективе – самые положительные: корректный, скромный, ни малейшего признака высокомерия (что некоторые с опаской ожидали – все-таки из ЦК пришел). Он встретился с личным составом, познакомился со всеми – и сразу в дело. Это был уже опытный руководитель, но тысячи нюансов транспортного направления, казалось, станут для него серьезным препятствием. Тем не менее, Николай Ефимович удивил своих новых коллег, быстро сумев «схватить» даже специфику оперативной службы.
Этому способствовало то, что он всегда выслушивал мнение профессионалов. Это было обязательной частью его совещаний: «Давайте послушаем человека, который хорошо знает специфику службы». Не стесняясь, Цыганник, обращался к подчиненным: «Расскажите, а как в этом моменте работа происходит?» А те, видя, что пришел адекватный, достойный человек, с удовольствием помогали ему.
Обычно новый руководитель тянет за собой своих людей; начинает разбираться со старыми штатами, вольно или невольно внося неразбериху в отлаженную деятельность. Цыганник же в первую очередь положился именно на опыт действующих работников, фронтовиков. Никто не был уволен из Управления. Конечно, деятельность столь сложной структуры не могла обходиться без недочетов, и у него бывали справедливые вопросы и претензии к подчиненным. Но люди для Николая Ефимовича не были винтиками, которые легко можно отбросить, сменив на новые. Как-то раз он сказал: «С людьми надо не считаться, а надо работать».
В последующем, конечно, возникала необходимость приглашать в УТМ новых сотрудников. Все они были грамотными специалистами. Представить, что в Управлении появится кто-то по блату, дальний родственник или неспособный товарищ прежних лет было невозможно.
Вскоре каждый зауважал нового руководителя. Не только за человеческие качества, но и потому, что тот оказался действительно сильным начальником. Кроме того, хотя он не был по образованию юристом, способность к организаторской деятельности, проявляемая им, начиная с комсомола, позволили плавно включиться в ответственную работу, где довелось надёжно обеспечить систему транспортной безопасности. Впрочем, здесь и не требовался опытный милиционер. Начальник транспортной милиции – это, на тот момент, креативная административная функция. Он должен был создать отдельные элементы и собрать из них систему, соответствующую новому этапу развития экономики страны.
Цыганник стал своеобразным архитектором всесоюзной милицейской структуры, которая охватила железнодорожный, воздушный и водный транспорт. Были созданы управления, необходимые подразделения – от высших эшелонов до ЛОВД на вокзалах, аэропортах и речном транспорте по всему Союзу.
Постигая новое поле деятельности, Николай Ефимович много времени проводил в командировках. Прибывая в территориальные подразделения, Цыганник чрезвычайно внимательно относился ко всем деталям службы. У него не было поверхностного взгляда ни на один вопрос: ладно, здесь уж как-нибудь да работает. Он вникал в любое дело досконально, глубоко. Конечно, оставались вопросы, в которых надо было разбираться фундаментально, обсуждать досконально опыт, причины недостатков, пути совершенствования тактики оперативно-розыскной деятельности и т.д.
Воспитание будущих руководителей
Цыганник понимал, что без грамотных, обученных кадров прогресса не добиться. По его инициативе во Всесоюзном научно-исследовательском институте МВД СССР создали специальный отдел по проблемам поддержания порядка на транспорте. Кроме того, в Могилеве была организована специализированная школа милиции, которая занималась подготовкой работников органов внутренних дел на транспорте. Большое значение он придавал вопросам обучения сотрудников. Когда в январе 1975 года возник вопрос о том, кого направить от транспортной милиции на первый факультет в Академию МВД СССР, Цыганник назвал фамилию Ромахова, чья история показательна в этом отношении.
Николай Ефимович рассчитывал, что знания, полученные его подчиненными в этом центре научной мысли, принесут большую пользу транспортной милиции. После того, как Анатолий Васильевич Ромахов был зачислен на первый курс, Цыганник вызвал его к себе. Он рассказал, что в Академии учатся еще несколько человек из транспортной милиции. Попросил собрать их и пригласить к нему на прием.
Всего таковых было семь человек. «Учитесь, ребята, мы на вас очень надеемся, – обратился к ним Цыганник. – Ближайшие два года я буду за вами присматривать. А вы, если возникнут какие-либо вопросы, обращайтесь ко мне». Николай Ефимович и в дальнейшем регулярно собирал их. И не для того, чтобы просто узнать о процессе учебы. Когда возникали проекты каких-либо приказов, «обкатывались» новые идеи, на этих встречах они проводили мозговой штурм, участвовали в подготовке документов. Цыганник видел в таких кадрах будущее транспортной милиции и внимательно следил за их ростом.
Когда происходили эти события, как раз возникла кадровая проблема в Горьковском УВДТ. Прежний начальник ушел на пенсию. Предложенную кандидатуру не одобрили в обкоме партии. Они предложили своего человека, но тот не устроил Управление: он прежде возглавлял райотдел милиции, поезд-то видел мельком. Как же этот человек сможет руководить транспортным управлением? Полгода ситуация оставалась в подвешенном состоянии. Итогом её стал ночной звонок из Управления Анатолию Васильевичу Ромахову: «Вечером садись на поезд, утром ты должен быть в Горьком». Это, однако, означало, что нужно бросать учебу. Неужели для этого выдергивали в Москву? Хотелось учиться. Ромахов уже успел поступить в адъюнктуру. Этого Цыганник не знал. И если Академию, хотя заочного обучения там не было, еще можно было как-то закончить, суметь сдать экзамены, то об адъюнктуре требовалось забыть. Но когда Николай Ефимович услышал о ней, хотя отреагировал на это достаточно эмоционально – очень надеялся, что эпопея с УВДТ в Горьком, наконец-то, разрешится, – ломать жизнь сотруднику все же не стал. Он ценил в людях тягу к знаниям и умел войти в положение подчиненного. А вскоре выдвинул кандидатуру Ромахова на должность начальника уголовного розыска УТМ.
Проявилось ли в этом особое отношение именно к нему? Нет, у Цыганника не было любимчиков. Во всяком случае, он никогда не делал послаблений никому. Когда пришло время сдачи экзаменов в Академии – сорок выматывающих дней, новый начальник уголовного розыска управления подошел к Цыганнику: «Сессия начинается, Николай Ефимович…» – «Да? Что ж, надо, значит, – надо! Я разрешаю тебе в день сдачи госэкзамена и защиты диплома на работу не приходить!»
Он и в дальнейшем отслеживал всех сотрудников, выпускников академии. Показательна история одного из них – Владимира Филимоненко, бывшего начальника линейного отдела станции Могилёв. Будучи выпускником такого вуза, он, конечно, надеялся на повышение. Более того, уже шли разговоры о конкретной должности – начальника уголовного розыска Белорусского УВДТ. Но вот наступил июль, а его все не назначают. Он по-дружески рассказывал об этом своим товарищам по академии. «Кажется мне, что у начальника управления какой-то новый кандидат возник», – грустно говорил он.
О заминке узнал Цыганник. Услышав, что выпускника академии, отличника учебы, прекрасного сотрудника, продолжают держать на прежней должности, тут же скомандовал писать телеграмму: «Начальнику Белорусского УВДТ. Прошу вас рассмотреть возможность назначения выпускника первого факультета Академии МВД СССР подполковника милиции Филимоненко Владимира Семёновича на должность начальника отдела УР управления. О вашем решении прошу сообщить к восьми часам утра следующего числа». Слово «прошу» было написано дважды! Не прошло и часа, как из Минска поступил ответ, что приказом номер такой-то такого-то числа Филимоненко назначен начальником отдела УР. Тот оправдал доверие, и в будущем поднялся до заместителя начальника Белорусского управления.
Еще одним человеком, который учился в академии и на судьбу которого повлиял Цыганник, был Александр Мартышенко. Он проявил себя как толковый работник, достойный места в аппарате главка. Имел необходимый стаж, опыт, а теперь, к тому же, заканчивал академию. Ему предложили место. Жена его уже нашла работу в Москве, устроилась в ЖЭК Министерства обороны. Их семье дали квартиру. Вдруг возникла проблема: горисполком отказал ему в прописке. Это внезапное сопротивление не так просто было сломить. Тогда обратились к Цыганнику: может, он поможет в этом вопросе? Тот засомневался: «И чего же стоит ваш инспектор, чтобы я чуть ли не к министру шел из-за его прописки? Неужели нет в Москве достойных работников?» – «Есть, конечно, достойные. Но Мартышенко уже проявил себя, как человек, нам подходящий». Этого Цыганнику было достаточно. Ради выпускника академии он обратился к одному из заместителей главы МВД с просьбой ходатайствовать о прописке. Ходатайство было удовлетворено, а Мартышенко несколько лет прекрасно работал в УТМ, после чего ушел на руководящую должность в ГУУР.
К 1980 году органы внутренних дел на транспорте стали одной из самых организованных и боевых единиц системы МВД СССР.
Спокойствие в олимпийской семье
Большим испытанием для Николая Ефимовича и созданных им подразделений стала Олимпиада-80. Это было грандиозное событие, и огромная нагрузка, разумеется, легла именно на транспортную милицию: встречи и проводы гостей, делегаций, спортсменов, обеспечение их безопасности во время бесчисленных переездов… Задействованы были железные дороги, самолеты, речные суда. Согласно Олимпийской хартии, хозяин Игр должен с целью обеспечения порядка олимпийской семьи – а сюда относились участники соревнований, тренеры, судьи, обеспечить их сопровождение вооруженной охраной на всех видах транспорта. Если в поезде, хоть один член олимпийской семьи в вагоне – два автоматчика, которые будут находиться в тамбуре. Условия весьма жесткие.
За несколько лет до Игр у транспортной милиции была возможность «набить руку» на другом масштабном мероприятии, проведение которого сопровождалось наплывом гостей в столицу. В 1976 году проходил XXV съезд ЦК КПСС. Цыганник выступил с инициативой возложить на УТМ все вопросы обеспечения отправки делегатов. Никто на этом не настаивал, более того, дело это не милицейское, но это была полезная практика, в том числе в преддверии Олимпиады.
Перед началом Игр благодаря системе заслонов, Москва была отсечена от хулиганов, бездомных, других ненадежных элементов. Каждого сотрудника центрального аппарата Управления закрепили за конкретными объектами, и они отвечали за безопасность перемещений гостей Советского Союза.
Транспортная милиция работала день и ночь – ответственность высочайшая. Цыганник и сам трудился в то время по такому распорядку, но переживал за своих людей. Как-то он собрал руководителей Управления и обратился к ним: «Олимпиада бывает не каждый год. Мы должны все сделать для того, чтобы у нас не возникло никаких эксцессов. Но вы все-таки выберете время, чтобы посмотреть какие-то соревнования на объектах».
За все время произошло считанное количество инцидентов, которые либо окончились благополучно, либо вовсе, как выяснялось впоследствии, не имели под собой преступного умысла.
Все было организовано четко, а подготовка сотрудников оказалась столь высока, что ни один серьезный инцидент не омрачил Игр. При этом не забывайте: в те времена милиционеры работали без металлодетекторов, рамок, других привычных сегодня технических средств. И все равно справились со своими задачами на высшем уровне и не заслужили ни одного нарекания.
В этой работе не было мелочей. Огромное внимание, к примеру, уделялось оформлению вокзальных комплексов, залов. Вплоть до облика сидений. Казалось, что может быть такого особенного в этих сиденьях? Между тем, именно тогда у них появились подлокотники. И это была идея Цыганника. В чем ее смысл? Разве это так важно? «Конечно, важно!» – отвечал на такой недоуменный вопрос Николай Ефимович. Когда лавка разделена подлокотниками, то та категория граждан, которая заходит на вокзал поспать, испытывает в достижении этой цели неожиданные затруднения. На лавке спать удобно. На отдельном кресле – уже не слишком. И после такого простого, но изящного решения неблагополучные граждане перестали так часто устраивать ночевки на вокзалах.
Первый руководитель Представительства МВД СССР в Афганистане
Следующей вехой в жизни Н.Е. Цыганника стал Афганистан. В 1978 году здесь произошла Апрельская революция. МВД СССР предпринимало меры по оказанию практической помощи в совершенствовании деятельности МВД ДРА в новых, революционных условиях. К сожалению, вскоре в стране резко возросла боевая активность исламистских бандформирований. Афганская сторона обратилась с просьбой о дополнительных мерах помощи Министерству внутренних дел республики. МВД СССР к концу 1980 года сформировало и направило в мятежную страну разведывательный отряд «Кобальт» в составе около 500 человек и образовало разветвленное Представительство МВД СССР при МВД республики. В «Кобальт» командировались на полгода, а в представительство – на два. Эти формирования были самостоятельными и взаимодействовали с другими советскими структурами: партийным советническим аппаратом, ограниченным контингентом советских войск, Посольством Союза, представительством КГБ, экономическими союзными подразделениями и другими.
В январе 1981 года Николаю Ефимовичу Цыганнику было поручено возглавить Центральный аппарат Представительства на первый двухлетний срок.
Для Николая Ефимовича это был незабываемый, один из ярчайших периодов жизни. Он много посвятил статей и книг этой тематике. Но одновременно это был и один из самых тяжелых периодов. Цыганник оказался в горячей точке, куда был спешно вызван, вынужденный оставить семью, в которой уже подрастали внуки.
Задачей Представительства была организация защиты революции в Афганистане и налаживание системы обеспечения охраны общественного порядка. В этих нескольких словах скрывалась миссия колоссальной сложности.
Были созданы опергруппы по 10-12 человек во всех провинциях, где на тот момент уже функционировали революционные власти. Они использовали свои широкие возможности по оказанию практической помощи органам внутренних дел по всем направлениям их работы, но, прежде всего, по созданию боеспособных внутренних войск.
В этой республике рядовой состав комплектовался по армейскому принципу – за счет призыва на государственную службу. Министерство при помощи советнического аппарата в Кабуле и в провинциях активно работало по привлечению в МВД молодых ребят, в основном просоветски настроенных.
Серьезной опорой для работы Представительства стал также разведывательный отряд «Кобальт». Он дислоцировался в 9 оперативных зонах Афганистана и находился на довольствии подразделений советских войск. Разведчики добывали информацию о дислокации, численности исламистских вооруженных формирований, о путях и времени прохода караванов с оружием и т.п. Их данные были, как правило, наиболее достоверными и своевременными. На них полагались руководители Оперативной группы Министерства обороны СССР и командный состав советских частей на местах. Тесное взаимодействие Представительства МВД с руководством Оперативной группы МО по линии разведки продолжалось и после завершения в 1983 году работы отряда «Кобальт».
Требовалось сформировать на базе правоохранительного министерства внутренние войска: роты, батальоны и полки царандоя для усиления защиты революционной власти на местах и участия вместе с подразделениями советских войск и Министерства обороны республики в боевых действиях с контрреволюционными исламистскими силами.
Уже в 1982 году подразделения внутренних войск министерства не только активно защищали власть на местах, но и участвовали в крупных операциях, взаимодействуя с частями советских и афганских войск. При этом организаторы боевых операций предпочитали подключать к боевым действиям части царандоя, а не Министерства обороны Республики Афганистан из-за массового дезертирства последних. Николай Цыганник писал: «Части МВД были более устойчивы в боевой обстановке. Это достигалось заботливой организацией быта солдат и нормальным отношением к ним, как личностям, со стороны командиров и сотрудников министерства. В подразделения МВД нередко новобранцы приходили добровольно, тогда как войска Министерства обороны часто приходилось комплектовать путем проведения призывных спецопераций».
С 1981 года в Ташкенте действовал учебный центр по подготовке командирского состава для войск царандоя. С участием советников Представительства ежегодно отбиралось и направлялось на учебу в Ташкент около двух тысяч хорошо проявивших себя в боевых операциях солдат и сержантов.
За первые два с половиной года работы Представительства Министерством внутренних дел Афганистана было поставлено под ружье около 100 тысяч бойцов и офицеров, что фактически равнялось боевым ресурсам Министерства обороны страны, если не брать в расчет его авиацию.
В Главке охраны общественного порядка СССР
В 1983 году афганская история Николая Ефимовича Цыганника закончилась. К тому времени ушел в отставку Н.А. Щёлоков. Этот человек для Цыганника был не просто министром, но и старшим товарищем. Николай Ефимович всегда отзывался о нем исключительно положительно. Если кто-то бросал тень на деятельность бывшего министра, Цыганник всегда возражал этому мнению и подчеркивал: те, кто работал с Николаем Анисимовичем, знают, что это был выдающийся руководитель. Вот как генерал-лейтенант милиции Н. Е. Цыганник вспоминал свою последнюю встречу с Н. А. Щёлоковым: «В один из теплых осенних дней 1983 года, в воскресенье, я вышел прогуляться по набережной Тараса Шевченко, соседствующей с Кутузовским проспектом, на котором живу. Неожиданно встречаюсь с Николаем Анисимовичем. Он искренне обрадовался, подошел ко мне. Обнялись, коротко обменялись вопросами о самочувствии, о том, о сём... Естественно, дальше пошел разговор о его тяжелом положении. Эта встреча и разговор глубоко запали мне в душу... Я понял, что Щёлоков длительное время был «под колпаком», под тайным и неусыпным контролем служб госбезопасности. При помощи лиц, находившихся в близком окружении, которые занимались обслуживанием его самого и его семьи, скрупулезно собирались данные о расходовании не по назначению средств, о некоторых отступлениях в финансовых делах от норм и инструкций... В разговоре со мной Николай Анисимович не касался детально того, в чем его намереваются обвинять. Однако чувствовалось, что он тяжело переживает ситуацию. Что же касается уголовного дела, то нам, работникам органов внутренних дел, известно, что и ранее и, тем более в нынешнее время, есть такие «деятели» правоприменительной системы, которые могут «слепить» дело из ничего, а крупные преступления – «спустить на тормозах» или не замечать их вообще».
На тот момент МВД СССР возглавлял Виталий Федорчук. Зная о профессиональном уровне Цыганника, он назначил его на должность начальника Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР. Это было первое назначение нового министра. После афганской эпопеи Николаю Ефимовичу не предоставили и месяца передышки.
Однако высокая оценка деятельности Николая Анисимовича на посту министра внутренних дел СССР мешала его отношениям с Федорчуком. Тот период в истории МВД Цыганник описывал впоследствии в весьма жестких тонах, в том духе, что человек пытался развалить все, что было создано Щёлоковым. Он и в дальнейшем не отказывался от бескомпромиссных оценок в отношении того, куда движется не только ведомство, но и страна.
«В то время в Центральном аппарате МВД СССР царила такая атмосфера, когда на работу многие руководители служб шли, как на казнь, – вспоминал Н. Е. Цыганник. – У меня каждый день с 8 часов утра начинался грубый и недоброжелательный разговор с министром по телефону по поводу какого-либо происшествия в патрульной службе или в изоляторе временного содержания задержанных, или в вытрезвителе... Страна обширная, служба большая! При этом все начиналось примерно так: «Чем вы там занимаетесь?» Или: «До каких пор можно терпеть такие безобразия?». И т.д., и т.п. При этом не было встречи, чтобы он не упрекал меня за предыдущую работу в Главном управлении внутренних дел на транспорте. Это были какие-то истязания. Он был убежден, что централизация этой системы надумана, что незачем было городить этот огород; глупым, по его мнению, было и создание приемников-распределителей для бродяг, службы борьбы с хищениями грузов... Не оправдан был и жесткий контроль за порядком на железных дорогах в период, когда по ним следовали участники московских Олимпийских игр и т.д. Каждый раз я спокойно воспринимал нападки, а это ему не нравилось и подчас приводило в бешенство. Он искал повод для новых упреков и претензий. За два с лишним года работы с Федорчуком не помню случая, чтобы он в спокойной обстановке поинтересовался моими оценками положения дел или предложениями по возглавляемой мною службе».
Охрана общественного порядка – это особо значимое и широкоохватное направление работы милиции. Цыганник хорошо узнал об этом, когда был начальником УТМ.
В Главное управление охраны общественного порядка МВД СССР в первой половине 80-х годов структурно входили, кроме патрульно-постовой службы, ведомственная милиция, паспортно-визовая служба, разрешительная система, приемники-распределители (для бродяг), вытрезвители, а также изоляторы временного содержания задержанных (ИВС). В последующем к этим структурам добавились службы участковых инспекторов, профилактики правонарушений среди несовершеннолетних. Все эти подразделения и их функции требовали постоянного и напряженного внимания, а также контроля со стороны руководителей главка.
Уже в первый год своего руководства ГУООП МВД СССР Цыганник предлагал Федорчуку создать на базе строевых милицейских подразделений специализированные отряды быстрого реагирования для решения специфических задач по ликвидации массовых беспорядков, выполнения функций пресечения террористических актов или других серьезных происшествий. Но министр категорически возразил ему, посчитав, что это будет калькой с вооруженных сил США, где в то время формировались такие силы. По этому поводу у них не раз возникали неприятные разговоры. Министр считал идею надуманной, ненужной. Но в последующем сама действительность потребовала подобные формы милицейской организации.
Из множества проблем, стоявших перед главком, Цыганник особо выделял задачу совершенствования работы патрульно-постовой службы, своевременное приспособление ее к изменяющейся оперативной обстановке. Ведь охрана общественного порядка – главная милицейская задача, обеспечивается в основном именно постами и патрулями.
Речь шла об организации патрульно-постовой службы по-новому, по закрепленным участкам. Принцип здесь такой же, как и в службе участковых инспекторов милиции. Только в этом случае не один-два инспектора закрепляются за определенной территорией, а целое подразделение патрульной службы на постоянной основе работает на соответствующей части города (района), охватывающей несколько административных участков.
Главк полагался в этом отношении не на теории, а на конкретные результаты работы органов внутренних дел города Минска, где патрульно-постовая служба действовала несколько лет именно по такому принципу. Вопрос был вынесен на очередную Коллегию МВД СССР. В проекте были представлены наглядные схемы, таблицы и чертежи. Обсуждение было весьма оживленным. Однако Федорчук, плохо знакомый с милицейской работой «на земле», поддержать с ходу новаторские предложения не решился.
Вопрос предстояло изучить дополнительно. На места были направлены сотрудники Штаба министерства, Главного управления внутренних войск, ВНИИ МВД СССР и других структур. Требовалось запросить мнения руководителей министерств и управлений внутренних дел всех республик, краев и областей. Цыганник убедился, что предлагаемый путь даст возможность значительно повысить эффективность милицейской работы в целом и по-настоящему улучшить охрану общественного порядка в крупных городах.
На коллегии, когда вновь рассматривался данный вопрос, высказались в поддержку предложения главка командующий внутренними войсками И.К. Яковлев, начальник штаба МВД СССР А.К. Резниченко и другие. Но и на этот раз министр не принял предложение ГУООП. Имелись некоторые разногласия по вопросу подчиненности строевых подразделений, от которого зависела форма реализации идеи. Федорчук, опершись на эти сомнения, вновь отложил решение. Как в дальнейшем считал Цыганник, министр просто не был настроен на совершенствование деятельности системы МВД.
Спустя годы, уже в наше время, Николай Ефимович не раз вспоминал минский опыт работы патрульно-постовой службы: «Конечно, однозначно нельзя сказать, что внедрить принцип работы ППС по патрульным участкам в нынешнее время вполне возможно. Как говорится, другие времена, другие нравы. Да и структура милиции, как таковая, меняется, реформируется и деформируется. Однако с профессиональной точки зрения нельзя не видеть, что такая система целиком и полностью отвечала задачам эффективного использования как самой патрульно-постовой службы, так и возможностей населения, явно заинтересованного в укреплении правопорядка в месте проживания. А это имеет значение и в нынешнее время. Я надеюсь, что руководители органов внутренних дел и служб, действующие сегодня и ищущие пути повышения отдачи вверенных им сил, могут почерпнуть из прошлого много полезного, даже из тех размышлений и предложений, которые не нашли своевременной поддержки по различным причинам. Охрана общественного порядка и связь этой проблемы с организацией взаимодействия с населением были и будут актуальными всегда».
Годы, проведённые в Болгарии
В 1985 году Н.Е. Цыганник стал представителем МВД СССР при МВД Болгарии. Это считалось почетным назначением, туда направлялись руководители высокого уровня, которые достойно представляли МВД СССР за рубежом.
В Болгарии Цыганник пробыл до 1989 года. На сей раз с семьей он не расставался: с ним за границей была жена, навещали дети и внуки.
В мае 1990 года Николай Ефимович Цыганник вышел на пенсию и началась его плодотворная ветеранская деятельность.
Оставив службу, он никогда не сидел без дела, очень активно и с интересом участвовал в общественных делах. При Борисе Шумилине Цыганник был заместителем председателя Российского совета ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск.
Этот человек никогда не забывал о родном Управлении. Он всегда справлялся о положении дел, поддерживал общение с теми, кто продолжал здесь работать.
Разговоры о целесообразности существования транспортной милиции не прекращались никогда. Многие из министров внутренних дел, приходя на должность, тут же получали совет: а зачем нужна транспортная милиция? Давайте ее сократим, пусть территориальные органы занимаются ее делами! И в пример приводили некоторые другие страны, где действительно такого подразделения нет. Только вот те страны несравнимы с нашей, где одновременно существует несколько транспортных ведомств: железнодорожные пути сообщения, гражданская авиация, речной флот, морской флот, транспортное строительство. Магистрали огромной России насчитывают многие тысячи километров. И ОВДТ имеют богатый опыт противодействия преступности в условиях высокой мобильности транспорта, обеспечения безопасности пассажиров.
«Мы каждый раз боролись и доказывали: система правоохранительных органов на транспорте централизована, оперативно-служебная деятельность в них имеет свою специфику и ликвидировать её никак нельзя – это не государственный подход», – отмечает почетный председатель Совета ветеранов ГУТ МВД России генерал-лейтенант милиции в отставке Анатолий Ромахов. И действительно, спустя год-два, вникнув в суть, уже сам министр качал головой: «Нельзя».
В феврале 2009 года в стране широко отмечался 90-летний юбилей образования транспортной милиции. Ее деятельность на протяжении десятилетий была высоко оценена властью и народом. Основными принципами этой службы всегда были и остаются централизация и линейность.
Все подразделения на местах подчинялись строго центру, главку в структуре МВД. Линейность же заключалась в том, что органы внутренних дел на местах строились соответственно структуре обслуживаемых ими транспортных организаций – железных дорог в первую очередь.
В декабре 2009 года был издан Указ Президента России, который предполагал ликвидацию транспортного главка в МВД, а на местах – переподчинение его подразделений территориальным ОВД.
Ветеранские организации органов внутренних дел на транспорте выразили свое несогласие с этим решением на многочисленных собраниях и обращениях в органы власти и средствах массовой информации. Идеологом этой работы стал Н.Е. Цыганник.
Николай Ефимович всю ночь писал вариант обращения к главе государства. На следующий день неравнодушные ветераны, бывшие руководители ГУВДТ-ДОПТ МВД СССР и Российской Федерации, коллективно обработали его текст и отправили письмо Президенту России. Тот поручил Совету Безопасности рассмотреть доводы, представленные в обращении. Как оказалось, Указ был инспирирован лицами, которые даже не ознакомились с мнением транспортных министерств об упразднении службы. И, как выяснилось, те были против столь радикального преобразования. В Указ были внесены изменения. Это – беспрецедентный случай! Аргументы в пользу существования главка оказались слишком вескими.
Главным было сохранение централизованной системы органов внутренних дел на транспорте, линейного принципа обслуживания объектов транспорта при безусловном реформировании всей системы органов внутренних дел страны.
Эта позиция была поддержана многими государственными и общественными организациями: Министерством транспорта, ОАО «Российские железные дороги», Государственной Думой, Советом Федерации, Генеральной прокуратурой, Общественной палатой и другими.
В обращении были представлены следующие доводы в пользу сохранения главка: «Необходимость существующего линейного построения транспортной милиции сверху донизу подтверждается более чем 60-летним опытом железнодорожной полиции царской России, 90-летним опытом органов внутренних дел на транспорте МВД СССР и России, практикой органов безопасности на транспорте, транспортной прокуратуры.
Сложившаяся система позволяет в целом своевременно реагировать на происходящие на транспорте чрезвычайные происшествия, нарушения общественного порядка, а также раскрывать преступления межрегионального характера…
Централизованная система дает возможность эффективно взаимодействовать с транспортными ведомствами, их организациями всех уровней, с транспортной прокуратурой и ФСБ, а также с аналогичными правоохранительными системами других государств».
Таким образом, общими усилиями удалось отстоять централизацию органов внутренних дел на транспорте. В настоящее время ими руководит Главное управление на транспорте МВД России.
Николай Ефимович Цыганник скончался семь лет назад, 13 июня 2014 года. Этот человек всю жизнь оставался преданным своему делу. Благодаря ему, транспортная милиция была поднята на новый уровень. Он всесторонне развил её, создав полнокровную централизованную структуру органов внутренних дел, способных эффективно обеспечить безопасность транспортной системы государства. И потому справедливо остается в памяти благодарных потомков реформатором службы.
Денис Крючков
Под его руководством эта ответственная милицейская служба поднялась до высокого уровня, стала полнокровной централизованной системой органов внутренних дел на таком важном в экономическом, социальном и стратегическом отношении участке жизнедеятельности государства, каким является железнодорожный, водный и воздушный транспорт.
С началом войны в Афганистане Н. Е. Цыганник был назначен первым руководителем Представительства МВД СССР при МВД Демократической Республики Афганистан. В минимальные сроки с его помощью была создана мощная система оперативных частей афганской милиции – царандой.
После окончания зарубежной командировки, в 1983-1985 годах, он работал начальником Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР, затем, до конца 1989 года, – представителем МВД СССР при МВД Болгарии.
Из инженеров – в комсомол
Николай Ефимович Цыганник родился в селе Ольхи Золотоношского района Черкасской области в 1928 году. Его отец Ефим Исакиевич Цыганник (1889-1983 гг.) работал бухгалтером местного лесничества. Это было крупное хозяйство, которое занималось также деревообработкой. Само название «Ольхи» появилось из-за того, что жители этих мест славились плетеными изделиями. Любопытный факт: в селе многие носят фамилию «Цыганник» – это отдаленные родственники семьи Николая Ефимовича. Пишут ее, правда, на украинский манер, через «i». Женой Ефима Исакиевича стала Варвара Анисимовна Мартыненко. Оба имели крестьянские корни. В семье их появилось семеро детей, и Варвара Анисимовна в основном занималась их воспитанием. Сестер у Николая было четыре: Софья, Галина, Мария, Надежда. Все стали учительницами. Братьев двое: старший Владимир, участвовавший в войне, и младший Григорий. Военными стали оба, и только Николай пошел несколько по иной стезе.
Окончил он Коробовскую сельскую школу в соседней деревне. Ходили туда пешком семь километров. Два года учебы пришлись на время оккупации. Немцы заняли Золотоношу 19 сентября 1941 года и покинули ее 22 сентября 1943-го.
Николай Ефимович не любил рассказывать об этих годах. Конечно, жилось тогда всем тяжело. Ему, совсем еще мальчишке, пришлось взвалить на себя много крестьянских забот: он помогал со скотиной, водил ее на выпас. С другом они корчевали могучие дубовые пни, чтобы разбить их, продать и хоть немного облегчить положение близких.
Те годы закалили его: Николай Ефимович всегда оставался чрезвычайно крепким физически человеком.
Сестры его были уже в том возрасте, когда их могли угнать в Германию на работы. Эта судьба едва не постигла Софью и Галину, но им удалось сбежать. С тех пор девушек прятали от немцев в подполе.
В 1947 году Николай окончил школу. На послевоенной Украине большого выбора с вузами не было, поэтому решил поступать в Днепропетровский институт инженеров транспорта на механический факультет. У него всегда было хорошо с учебой, особенно с физикой и математикой. Так что технический вуз стал естественным продолжением жизненного пути. Этот институт был на хорошем счету и имел военную направленность – тут Николай Ефимович шел в ногу с братьями.
Он стал заметной фигурой: активно занялся комсомольской деятельностью; был дружен со спортом – тяжелая атлетика, гимнастика; играл в оркестре института, притом на разных инструментах; был членом редсовета в студенческой газете. В вузе познакомился со своей будущей женой, Зоей Николаевной Ивановой.
Институт они окончили в 1952 году, после чего Цыганник прибыл на работу в Морозовское отделение Сталинградской железной дороги. Город Морозовск и район находились тогда в составе Ростовской области. Но вскоре на базе некоторых районов Ростовской, Воронежской и Сталинградской областей была образована Каменская область с центром в городе Шахты, а Морозовское железнодорожное отделение перешло в подчинение Юго-Восточной дороги с центром в городе Воронеже.
Как и в институте, молодой специалист участвовал в комсомольской работе. Будучи человеком ответственным, надеялся на практике применить полученные во время учебы навыки. Однако по специальности инженера-механика ему довелось трудиться в депо менее года. Видя, что такой организатор сможет наладить дела местной ячейки ВЛКСМ, политотдел убедил его согласиться выдвинуть свою кандидатуру на должность освобожденного секретаря узлового комитета комсомола. Цыганнику удалось отстоять одно условие: секретарем он пробудет лишь год.
Конечно, по истечении этого срока руководители настаивали на том, чтобы он остался. Переговоры зашли в тупик, и Цыганник уехал в Воронеж, на Юго-Восточную железную дорогу. Здесь он поселился в вагоне резерва станции и ежедневно, как на работу, приходил к начальнику политотдела с просьбой принять решение об окончании полномочий секретаря узлового комитета и возвращении в депо. Целый месяц длились споры, пока, наконец, руководитель не сдался. В апреле 1954 года Цыганник продолжил работать мастером вагонного депо все на той же станции Морозовская. А 3 мая того же года в семье родился сын Игорь.
Весной 1955-го заканчивался его кандидатский стаж перед вступлением в партию. На Морозовский узел приехал начальник вагонной службы дороги и предложил Николаю Ефимовичу должность руководителя крупнейшего в системе МПС Мичуринского вагонного депо. Цыганник, после института стремившийся реализоваться как специалист, инженер, с большим интересом и благодарностью отнесся к этому предложению. Но требовалось прежде решить вопрос со вступлением в партию. Будучи секретарем узлового комитета, он был избран членом бюро райкома комсомола. Оставался им и после ухода из узлового комитета. Тем более неожиданными были дальнейшие события. Первый секретарь Морозовского районного комитета партии Никита Карандин поставил условие: прием в партию будет возможным лишь при согласии на избрание первым секретарем райкома комсомола.
Однако в 1958 году Николай Цыганник стал вторым секретарем ЦК ЛКСМ Туркменской СССР. В Ашхабаде ему пришлось заниматься широкой общественной деятельностью, отвечая за обустройство и обеспечение быта, труда и отдыха молодежи.
От песков Туркестана – до Старой площади
Эти события привели его к знакомству с Николаем Кручиной, будущим управляющим делами ЦК КПСС. В начале декабря 1955 года шла областная отчетно-выборная конференция. Секретарь обкома партии предложил Николаю Ефимовичу дать согласие на избрание вторым секретарем обкома комсомола. Прежде эту должность как раз занимал Кручина, который теперь выдвигался на позицию первого. Цыганник меньше года работал секретарем Морозовского райкома комсомола и не думал ни о каком передвижении, но партийное руководство уже видело в нем огромный потенциал. Времени на размышление не было; причин для отказа не находилось. Так он принял это предложение. О Николае Кручине Цыганник всегда отзывался чрезвычайно уважительно: «…Стержнем всей команды был Николай Ефимович Кручина. Вспоминая те годы совместной работы, могу уже с позиций убеленного сединой старца утверждать, что это был, в основе своей, идеальный молодежный руководитель, авторитет которого базировался не на служебном положении, а на уме и добрых товарищеских и уважительных отношениях не только со своими сотрудниками, но и со всеми, кто встречался на его трудовом пути. Деятельная и ответственная жизнь комсомольского руководителя требовала умения и твердости характера, чтобы жестко пресекать разгильдяйство и находить правильные решения во имя интересов дела, настойчиво проводить их в жизнь». Цыганник видел в Кручине пример для себя и в дальнейшем строил свое руководство на тех же принципах.
Через два года пути их ненадолго разошлись. В конце 1957 года было принято решение о ликвидации Каменской области. Кручину избрали первым секретарем Смоленского обкома комсомола, Цыганник же был назначен ответорганизатором ЦК ВЛКСМ.
В то время произошло прибавление в его семье: 1 июня 1958 года на свет появилась дочь Нина. Произошло это в Кемеровской области, куда Зоя Николаевна уехала к своей сестре специально для родов. Сын Игорь между тем отправился к бабушке с дедушкой под Золотоношу, а Николай Цыганник работал в Шахтах.
Судьба часто будет забрасывать их семью в разные уголки необъятной страны. А вот следующий маршрут жизни: Николай Ефимович избран вторым секретарем ЦК ВЛКСМ Туркменистана.
Главный образ того времени, сохранившийся навсегда в памяти: ярчайший белый свет и жуткая жара. И, конечно, трудная работа. Должность Цыганника уже весьма заметная. Поручения менялись постоянно – на одной генеральной линии ему застояться не давали. И это в целом характерно для его жизни: казалось, сама судьба в лице руководителей постоянно стремилась проверить этого человека в самых разных областях. И фундаментом дальнейших его достижений стала комсомольская работа «на земле». Она многому научила Николая Ефимовича. В Туркменистане он занимался широкой общественной деятельностью, отвечая за обустройство и обеспечение быта, труда и отдыха молодежи, приехавшей со всего Союза. В этом уголке атеистического СССР религия продолжала играть немалую роль. Здесь был свой уклад, свои нравы и традиции, с которыми бойкой молодежи иногда бывало непросто ужиться.
На этой работе Цыганник получил свою первую государственную награду – орден «Знак Почёта», врученный ему за участие комсомола в строительстве Каракумского канала.
В конце 1961 года пришлось переехать в Целинный край на партийную работу. И здесь они вновь встретились с Кручиной – в 1963 году того избрали секретарем Целинного крайкома партии.
Он курировал сельское хозяйство, тогда как Цыганник заведовал отделом административных, торгово-финансовых и плановых органов того же крайкома. В обязанности входило руководство восемнадцатью ведомственными направлениями. Приходилось непросто: с двумя детьми, в бесконечных делах края целины, при постоянных бытовых проблемах, вплоть до того, что фактически не было воды.
Целинный край представлял собою автономную часть Казахстана. Он состоял из пяти областей, расположенных в северной части республики. Правительство Союза ССР выделяло во всех основных плановых республиканских показателях краевые показатели отдельной строкой – в руководстве страны придавали особое значение его развитию. Неоценимый вклад в это важнейшее государственное дело внес ВЛКСМ. Сотни тысяч молодых ребят из России, Украины, других республик по комсомольским путевкам ехали в необжитые просторы Северного Казахстана для обеспечения продовольственной безопасности страны. Только за первые 6 лет в Казахстане было освоено свыше 20 миллионов гектаров. Вместе с освоением земель здесь выросли новые города, поселки, совхозы, укреплялась материально-техническая и энергетическая база, выросли кадры руководителей, механизаторов, получили развитие образование, культура и сельскохозяйственная наука.
Цыганник так вспоминал о тех, с кем ему довелось здесь работать: «Коллектив партийного аппарата края состоял из энтузиастов, людей молодых по возрасту, но уже прошедших жизненную школу, имевших необходимый опыт организаторской работы».
Конечно, в таком огромном деле все не могло всегда идти благополучно. В годы освоения целинных и залежных земель начала проявляться дефляция почв, разрушение, эрозия верхнего слоя под воздействием ветра. Целинный крайком партии серьезно беспокоили эти проблемы, сводившие на нет усилия земледельцев. Команда под руководством Кручины, в которую входил Цыганник, энергично взялась за дело. Активно использовались при этом рекомендации Казахского НИИ зернового хозяйства. Они непрерывно искали пути совершенствования, прежде всего, производственной деятельности. Опираясь на научно-практические и агротехнические рекомендации, разумно используя молодежный потенциал, парторганизация области набирала силу, наращивала результаты зернового производства. Цыганник называл те годы одними из самых интересных в его жизни. Это был чрезвычайно плодотворный период, а результаты их труда были видны воочию. Руководителю их команды Кручине за деятельность на целинной ниве было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Именно здесь Цыганник впервые плотно познакомился с работой милиции. Из множества задач, которые возлагались на его отдел, одной из главных была организация деятельности правоохранительных органов, обеспечение эффективного взаимодействия их с общественностью. Проблемы правопорядка в крае имели свою специфику. Комсомольцы – активная, жадная до жизни молодежь, была оторвана от влияния семьи. Не было отца, чтобы одернуть, матери, чтобы уговорить. Комсомол края, партийный комитет добивались максимального устранения условий, способствовавших правонарушениям. Кроме разнообразных общественных мероприятий по предложению отдела была значительно сокращена продажа крепких спиртных напитков. Полностью перестали поставлять в торговую сеть питьевой спирт. До этого спирт был повсеместно и широко распространен, так как водка, вино и пиво в зимнее время не выдерживали холодов, замерзали при их перевозке.
Как показали первые годы работы в крае, неуместными были и некоторые формы организации торговли (так называемые закрытые распределители, спецмагазины для партийного и советского актива), планирование завоза товаров без учета возраста жителей края.
Особенно бросались в глаза традиционно штампованные решения судебных органов о лишении свободы за незначительные правонарушения, мелкие кражи, хулиганство, обмер, обвес, обсчет покупателей и тому подобное. Такие решения во многих случаях приводили к разрушению молодых семей, пополнению рядов сирот.
Цыганник открыто говорил об этих проблемах. Свои мысли о них он подробно изложил в своем выступлении в 1963 году на совещании в Центральном Комитете КПСС, где были собраны заведующие отделами административных органов ЦК союзных республик, крайкомов и обкомов партии. На совещании присутствовали все союзные руководители правоохранительных ведомств страны.
То, что Цыганник не был юристом, а был инженером-механиком путей сообщения, сыграло в пользу его доклада. Это был не сухой, отстраненный анализ, а отражение действительности со всеми его острыми жизненными проблемами. Николай Ефимович считал, что именно тогда на него обратили серьезное внимание в ЦК КПСС. И впоследствии, когда Целинный край был расформирован, пригласили на работу в Отдел административных органов по союзным республикам в качестве инструктора.
Конечно, не будучи юристом, ему нелегко было вписаться в среду правоохранителей. Однако, благодаря трудолюбию, энергичности, ответственности и пытливому уму, он не стал лишним в этом аппарате.
Здесь он оказался в окружении блестящих специалистов. Вместе с ним работали Юлиан Солопанов – будущий начальник ВНИИ МВД ССССР; Сергей Мурашов, возглавивший Главное следственное управление; Владимир Илларионов, ставший заместителем С. В. Мурашова. Руководил отделом в то время Николай Романович Миронов. Участник войны, длительное время он служил в МГБ-КГБ, пользовался большим авторитетом у руководителей страны.
Сотрудники уважали его за глубокое проникновение в суть любой проблемы, богатый опыт, человеческое отношение к подчиненным. В отделе многое было сделано для проведения реформы МВД, для поднятия авторитета органов внутренних дел. При их поддержке был принят указ о Дне милиции как государственном празднике, подготовлены многие другие ключевые ведомственные документы того времени. Миронов трагически погиб в авиакатастрофе, но его соратники всегда чтили память о нем. Выходцы из его отдела сыграли большую роль в укреплении органов внутренних дел. Они заняли разные должности, но всех их отличали одни качества: требовательность, справедливость, государственный подход к делу укрепления законности.
В отделе Н. Е. Цыганник сначала курировал судебную систему. В то время Председателем Верховного Суда Союза ССР был Александр Фёдорович Горкин, работавший до этого секретарем Президиума Верховного Совета СССР. Николай Ефимович имел возможность присутствовать практически на всех заседаниях Верховного Суда, и для него это стало хорошей, запомнившейся школой. Он отмечал: «Подходы его к любому делу были настолько взвешены и пронизаны заботой о человеке, попавшем в правоохранительные жернова, что мне поначалу приходилось удивляться его необыкновенной доброте и соучастию к судьбе тех, кто, пройдя все предыдущие инстанции, взывал к истинному правосудию в самой верховной сфере или просил смягчения наказания. Знакомство с работой Верховного Суда и его председателем отложилось в моей памяти на всю жизнь. Я вплотную соприкоснулся здесь с греховной стороной жизни людей и тем, что, несмотря на испорченность и жестокость клиентов судебной системы, к ним надо относиться как к жертвам всевозможных жизненных неурядиц и неудовлетворительного воспитания в семье и обществе».
В период работы на железной дороге Цыганнику доводилось быть народным заседателем. И, по его признанию, у него, как и у большинства людей, невольно вырабатывалось негативное отношение к людям, вступившим на преступный путь. Подход Горкина к осужденным серьезно изменил его взгляды в их отношении, научил не судить поспешно, внимательнее относиться к их судьбам.
Когда в 1966 году снова было создано союзное Министерство внутренних дел, в ЦК КПСС Цыганнику поручили кадровую линию по этому ведомству. Весь сектор возглавлял Константин Иванович Никитин, затем, после его ухода в МВД СССР, – Альберт Иванович Иванов, которого Цыганник характеризует как грамотного юриста и доброго товарища.
Основной же его заботой были милицейские службы и управления. Как куратору кадровой линии Цыганнику приходилось непосредственно участвовать в обсуждении кандидатур на замещение должностей не только в центральном аппарате МВД, но и вплотную заниматься этими проблемами по республиканским министерствам и руководящим органам в российских регионах.
Сотрудники отдела не только вели непрерывный анализ положения дел в масштабах страны, но и систематически принимали участие в выездах бригад, изучавших состояние преступности, деятельность партийных, советских органов на ниве воспитания, а также эффективность правоприменительной практики, качество работы милиции, следствия и т.д.
Организационно-кадровые проблемы в период становления Министерства внутренних дел СССР решались главой ведомства Николаем Анисимовичем Щёлоковым в тесном контакте с Отделом административных органов ЦК КПСС. С Цыганником они регулярно встречались на заседаниях Коллегии и различных служебных совещаниях. Таким образом, министр был знаком с его работой.
Вместе с железнодорожной специальностью Николая Ефимовича это стало решающим при определении его кандидатуры на должность руководителя Управления транспортной милиции МВД СССР.
Постигая новое дело
Управление транспортной милиции МВД СССР было создано на базе Отдела транспортной милиции ГУМ МВД СССР 11 февраля 1969 года. Первым его начальником стал Н. В. Дементьев. Через год он трагически погиб в автокатастрофе. Как всегда, приход нового руководителя порождал многочисленные слухи среди сотрудников. Кто придет? Откуда? Каковым станет в деле? Поговаривали: идет некто из ЦК. Значит, человек с опытом, твердым характером. Но в противовес этому известно и другое: ни дня новый начальник не работал в системе МВД. А в Управлении – профессионалы, фронтовики. Как среди них сможет поставить себя человек, далеко не всё знающий об этой специфической системе? Выстроить масштабную систему, которая из десятилетия в десятилетие будет работать без сбоя, предусмотреть мельчайшие ее элементы и при этом сделать ее управляемой. Задача по плечу не каждому. А ведь параллельно с ее выполнением Цыганнику приходилось и учиться, впервые узнавая, что такое детали работы транспортной милиции. Сегодняшние сотрудники полиции постигают эту науку сразу после школьной скамьи. А он пришел в систему зрелым человеком. И должен понять: как работают оперативная служба, следственные подразделения и милиция общественной безопасности. Все это необходимо было возвести в степень безопасности на транспорте, который представляет собой отдельную ветвь системы МВД.
В то время весь штат аппарата Управления составлял 46 человек. Ютились в угловом домике на Садово-Сухаревской, занимая два этажа и подвал. Было тесновато. Например, Владимир Чернявский, сотрудник штаба, работал в приемной начальника и делил помещение с его секретарем.
Первые впечатления о Цыганнике в этом коллективе – самые положительные: корректный, скромный, ни малейшего признака высокомерия (что некоторые с опаской ожидали – все-таки из ЦК пришел). Он встретился с личным составом, познакомился со всеми – и сразу в дело. Это был уже опытный руководитель, но тысячи нюансов транспортного направления, казалось, станут для него серьезным препятствием. Тем не менее, Николай Ефимович удивил своих новых коллег, быстро сумев «схватить» даже специфику оперативной службы.
Этому способствовало то, что он всегда выслушивал мнение профессионалов. Это было обязательной частью его совещаний: «Давайте послушаем человека, который хорошо знает специфику службы». Не стесняясь, Цыганник, обращался к подчиненным: «Расскажите, а как в этом моменте работа происходит?» А те, видя, что пришел адекватный, достойный человек, с удовольствием помогали ему.
Обычно новый руководитель тянет за собой своих людей; начинает разбираться со старыми штатами, вольно или невольно внося неразбериху в отлаженную деятельность. Цыганник же в первую очередь положился именно на опыт действующих работников, фронтовиков. Никто не был уволен из Управления. Конечно, деятельность столь сложной структуры не могла обходиться без недочетов, и у него бывали справедливые вопросы и претензии к подчиненным. Но люди для Николая Ефимовича не были винтиками, которые легко можно отбросить, сменив на новые. Как-то раз он сказал: «С людьми надо не считаться, а надо работать».
В последующем, конечно, возникала необходимость приглашать в УТМ новых сотрудников. Все они были грамотными специалистами. Представить, что в Управлении появится кто-то по блату, дальний родственник или неспособный товарищ прежних лет было невозможно.
Вскоре каждый зауважал нового руководителя. Не только за человеческие качества, но и потому, что тот оказался действительно сильным начальником. Кроме того, хотя он не был по образованию юристом, способность к организаторской деятельности, проявляемая им, начиная с комсомола, позволили плавно включиться в ответственную работу, где довелось надёжно обеспечить систему транспортной безопасности. Впрочем, здесь и не требовался опытный милиционер. Начальник транспортной милиции – это, на тот момент, креативная административная функция. Он должен был создать отдельные элементы и собрать из них систему, соответствующую новому этапу развития экономики страны.
Цыганник стал своеобразным архитектором всесоюзной милицейской структуры, которая охватила железнодорожный, воздушный и водный транспорт. Были созданы управления, необходимые подразделения – от высших эшелонов до ЛОВД на вокзалах, аэропортах и речном транспорте по всему Союзу.
Постигая новое поле деятельности, Николай Ефимович много времени проводил в командировках. Прибывая в территориальные подразделения, Цыганник чрезвычайно внимательно относился ко всем деталям службы. У него не было поверхностного взгляда ни на один вопрос: ладно, здесь уж как-нибудь да работает. Он вникал в любое дело досконально, глубоко. Конечно, оставались вопросы, в которых надо было разбираться фундаментально, обсуждать досконально опыт, причины недостатков, пути совершенствования тактики оперативно-розыскной деятельности и т.д.
Воспитание будущих руководителей
Цыганник понимал, что без грамотных, обученных кадров прогресса не добиться. По его инициативе во Всесоюзном научно-исследовательском институте МВД СССР создали специальный отдел по проблемам поддержания порядка на транспорте. Кроме того, в Могилеве была организована специализированная школа милиции, которая занималась подготовкой работников органов внутренних дел на транспорте. Большое значение он придавал вопросам обучения сотрудников. Когда в январе 1975 года возник вопрос о том, кого направить от транспортной милиции на первый факультет в Академию МВД СССР, Цыганник назвал фамилию Ромахова, чья история показательна в этом отношении.
Николай Ефимович рассчитывал, что знания, полученные его подчиненными в этом центре научной мысли, принесут большую пользу транспортной милиции. После того, как Анатолий Васильевич Ромахов был зачислен на первый курс, Цыганник вызвал его к себе. Он рассказал, что в Академии учатся еще несколько человек из транспортной милиции. Попросил собрать их и пригласить к нему на прием.
Всего таковых было семь человек. «Учитесь, ребята, мы на вас очень надеемся, – обратился к ним Цыганник. – Ближайшие два года я буду за вами присматривать. А вы, если возникнут какие-либо вопросы, обращайтесь ко мне». Николай Ефимович и в дальнейшем регулярно собирал их. И не для того, чтобы просто узнать о процессе учебы. Когда возникали проекты каких-либо приказов, «обкатывались» новые идеи, на этих встречах они проводили мозговой штурм, участвовали в подготовке документов. Цыганник видел в таких кадрах будущее транспортной милиции и внимательно следил за их ростом.
Когда происходили эти события, как раз возникла кадровая проблема в Горьковском УВДТ. Прежний начальник ушел на пенсию. Предложенную кандидатуру не одобрили в обкоме партии. Они предложили своего человека, но тот не устроил Управление: он прежде возглавлял райотдел милиции, поезд-то видел мельком. Как же этот человек сможет руководить транспортным управлением? Полгода ситуация оставалась в подвешенном состоянии. Итогом её стал ночной звонок из Управления Анатолию Васильевичу Ромахову: «Вечером садись на поезд, утром ты должен быть в Горьком». Это, однако, означало, что нужно бросать учебу. Неужели для этого выдергивали в Москву? Хотелось учиться. Ромахов уже успел поступить в адъюнктуру. Этого Цыганник не знал. И если Академию, хотя заочного обучения там не было, еще можно было как-то закончить, суметь сдать экзамены, то об адъюнктуре требовалось забыть. Но когда Николай Ефимович услышал о ней, хотя отреагировал на это достаточно эмоционально – очень надеялся, что эпопея с УВДТ в Горьком, наконец-то, разрешится, – ломать жизнь сотруднику все же не стал. Он ценил в людях тягу к знаниям и умел войти в положение подчиненного. А вскоре выдвинул кандидатуру Ромахова на должность начальника уголовного розыска УТМ.
Проявилось ли в этом особое отношение именно к нему? Нет, у Цыганника не было любимчиков. Во всяком случае, он никогда не делал послаблений никому. Когда пришло время сдачи экзаменов в Академии – сорок выматывающих дней, новый начальник уголовного розыска управления подошел к Цыганнику: «Сессия начинается, Николай Ефимович…» – «Да? Что ж, надо, значит, – надо! Я разрешаю тебе в день сдачи госэкзамена и защиты диплома на работу не приходить!»
Он и в дальнейшем отслеживал всех сотрудников, выпускников академии. Показательна история одного из них – Владимира Филимоненко, бывшего начальника линейного отдела станции Могилёв. Будучи выпускником такого вуза, он, конечно, надеялся на повышение. Более того, уже шли разговоры о конкретной должности – начальника уголовного розыска Белорусского УВДТ. Но вот наступил июль, а его все не назначают. Он по-дружески рассказывал об этом своим товарищам по академии. «Кажется мне, что у начальника управления какой-то новый кандидат возник», – грустно говорил он.
О заминке узнал Цыганник. Услышав, что выпускника академии, отличника учебы, прекрасного сотрудника, продолжают держать на прежней должности, тут же скомандовал писать телеграмму: «Начальнику Белорусского УВДТ. Прошу вас рассмотреть возможность назначения выпускника первого факультета Академии МВД СССР подполковника милиции Филимоненко Владимира Семёновича на должность начальника отдела УР управления. О вашем решении прошу сообщить к восьми часам утра следующего числа». Слово «прошу» было написано дважды! Не прошло и часа, как из Минска поступил ответ, что приказом номер такой-то такого-то числа Филимоненко назначен начальником отдела УР. Тот оправдал доверие, и в будущем поднялся до заместителя начальника Белорусского управления.
Еще одним человеком, который учился в академии и на судьбу которого повлиял Цыганник, был Александр Мартышенко. Он проявил себя как толковый работник, достойный места в аппарате главка. Имел необходимый стаж, опыт, а теперь, к тому же, заканчивал академию. Ему предложили место. Жена его уже нашла работу в Москве, устроилась в ЖЭК Министерства обороны. Их семье дали квартиру. Вдруг возникла проблема: горисполком отказал ему в прописке. Это внезапное сопротивление не так просто было сломить. Тогда обратились к Цыганнику: может, он поможет в этом вопросе? Тот засомневался: «И чего же стоит ваш инспектор, чтобы я чуть ли не к министру шел из-за его прописки? Неужели нет в Москве достойных работников?» – «Есть, конечно, достойные. Но Мартышенко уже проявил себя, как человек, нам подходящий». Этого Цыганнику было достаточно. Ради выпускника академии он обратился к одному из заместителей главы МВД с просьбой ходатайствовать о прописке. Ходатайство было удовлетворено, а Мартышенко несколько лет прекрасно работал в УТМ, после чего ушел на руководящую должность в ГУУР.
К 1980 году органы внутренних дел на транспорте стали одной из самых организованных и боевых единиц системы МВД СССР.
Спокойствие в олимпийской семье
Большим испытанием для Николая Ефимовича и созданных им подразделений стала Олимпиада-80. Это было грандиозное событие, и огромная нагрузка, разумеется, легла именно на транспортную милицию: встречи и проводы гостей, делегаций, спортсменов, обеспечение их безопасности во время бесчисленных переездов… Задействованы были железные дороги, самолеты, речные суда. Согласно Олимпийской хартии, хозяин Игр должен с целью обеспечения порядка олимпийской семьи – а сюда относились участники соревнований, тренеры, судьи, обеспечить их сопровождение вооруженной охраной на всех видах транспорта. Если в поезде, хоть один член олимпийской семьи в вагоне – два автоматчика, которые будут находиться в тамбуре. Условия весьма жесткие.
За несколько лет до Игр у транспортной милиции была возможность «набить руку» на другом масштабном мероприятии, проведение которого сопровождалось наплывом гостей в столицу. В 1976 году проходил XXV съезд ЦК КПСС. Цыганник выступил с инициативой возложить на УТМ все вопросы обеспечения отправки делегатов. Никто на этом не настаивал, более того, дело это не милицейское, но это была полезная практика, в том числе в преддверии Олимпиады.
Перед началом Игр благодаря системе заслонов, Москва была отсечена от хулиганов, бездомных, других ненадежных элементов. Каждого сотрудника центрального аппарата Управления закрепили за конкретными объектами, и они отвечали за безопасность перемещений гостей Советского Союза.
Транспортная милиция работала день и ночь – ответственность высочайшая. Цыганник и сам трудился в то время по такому распорядку, но переживал за своих людей. Как-то он собрал руководителей Управления и обратился к ним: «Олимпиада бывает не каждый год. Мы должны все сделать для того, чтобы у нас не возникло никаких эксцессов. Но вы все-таки выберете время, чтобы посмотреть какие-то соревнования на объектах».
За все время произошло считанное количество инцидентов, которые либо окончились благополучно, либо вовсе, как выяснялось впоследствии, не имели под собой преступного умысла.
Все было организовано четко, а подготовка сотрудников оказалась столь высока, что ни один серьезный инцидент не омрачил Игр. При этом не забывайте: в те времена милиционеры работали без металлодетекторов, рамок, других привычных сегодня технических средств. И все равно справились со своими задачами на высшем уровне и не заслужили ни одного нарекания.
В этой работе не было мелочей. Огромное внимание, к примеру, уделялось оформлению вокзальных комплексов, залов. Вплоть до облика сидений. Казалось, что может быть такого особенного в этих сиденьях? Между тем, именно тогда у них появились подлокотники. И это была идея Цыганника. В чем ее смысл? Разве это так важно? «Конечно, важно!» – отвечал на такой недоуменный вопрос Николай Ефимович. Когда лавка разделена подлокотниками, то та категория граждан, которая заходит на вокзал поспать, испытывает в достижении этой цели неожиданные затруднения. На лавке спать удобно. На отдельном кресле – уже не слишком. И после такого простого, но изящного решения неблагополучные граждане перестали так часто устраивать ночевки на вокзалах.
Первый руководитель Представительства МВД СССР в Афганистане
Следующей вехой в жизни Н.Е. Цыганника стал Афганистан. В 1978 году здесь произошла Апрельская революция. МВД СССР предпринимало меры по оказанию практической помощи в совершенствовании деятельности МВД ДРА в новых, революционных условиях. К сожалению, вскоре в стране резко возросла боевая активность исламистских бандформирований. Афганская сторона обратилась с просьбой о дополнительных мерах помощи Министерству внутренних дел республики. МВД СССР к концу 1980 года сформировало и направило в мятежную страну разведывательный отряд «Кобальт» в составе около 500 человек и образовало разветвленное Представительство МВД СССР при МВД республики. В «Кобальт» командировались на полгода, а в представительство – на два. Эти формирования были самостоятельными и взаимодействовали с другими советскими структурами: партийным советническим аппаратом, ограниченным контингентом советских войск, Посольством Союза, представительством КГБ, экономическими союзными подразделениями и другими.
В январе 1981 года Николаю Ефимовичу Цыганнику было поручено возглавить Центральный аппарат Представительства на первый двухлетний срок.
Для Николая Ефимовича это был незабываемый, один из ярчайших периодов жизни. Он много посвятил статей и книг этой тематике. Но одновременно это был и один из самых тяжелых периодов. Цыганник оказался в горячей точке, куда был спешно вызван, вынужденный оставить семью, в которой уже подрастали внуки.
Задачей Представительства была организация защиты революции в Афганистане и налаживание системы обеспечения охраны общественного порядка. В этих нескольких словах скрывалась миссия колоссальной сложности.
Были созданы опергруппы по 10-12 человек во всех провинциях, где на тот момент уже функционировали революционные власти. Они использовали свои широкие возможности по оказанию практической помощи органам внутренних дел по всем направлениям их работы, но, прежде всего, по созданию боеспособных внутренних войск.
В этой республике рядовой состав комплектовался по армейскому принципу – за счет призыва на государственную службу. Министерство при помощи советнического аппарата в Кабуле и в провинциях активно работало по привлечению в МВД молодых ребят, в основном просоветски настроенных.
Серьезной опорой для работы Представительства стал также разведывательный отряд «Кобальт». Он дислоцировался в 9 оперативных зонах Афганистана и находился на довольствии подразделений советских войск. Разведчики добывали информацию о дислокации, численности исламистских вооруженных формирований, о путях и времени прохода караванов с оружием и т.п. Их данные были, как правило, наиболее достоверными и своевременными. На них полагались руководители Оперативной группы Министерства обороны СССР и командный состав советских частей на местах. Тесное взаимодействие Представительства МВД с руководством Оперативной группы МО по линии разведки продолжалось и после завершения в 1983 году работы отряда «Кобальт».
Требовалось сформировать на базе правоохранительного министерства внутренние войска: роты, батальоны и полки царандоя для усиления защиты революционной власти на местах и участия вместе с подразделениями советских войск и Министерства обороны республики в боевых действиях с контрреволюционными исламистскими силами.
Уже в 1982 году подразделения внутренних войск министерства не только активно защищали власть на местах, но и участвовали в крупных операциях, взаимодействуя с частями советских и афганских войск. При этом организаторы боевых операций предпочитали подключать к боевым действиям части царандоя, а не Министерства обороны Республики Афганистан из-за массового дезертирства последних. Николай Цыганник писал: «Части МВД были более устойчивы в боевой обстановке. Это достигалось заботливой организацией быта солдат и нормальным отношением к ним, как личностям, со стороны командиров и сотрудников министерства. В подразделения МВД нередко новобранцы приходили добровольно, тогда как войска Министерства обороны часто приходилось комплектовать путем проведения призывных спецопераций».
С 1981 года в Ташкенте действовал учебный центр по подготовке командирского состава для войск царандоя. С участием советников Представительства ежегодно отбиралось и направлялось на учебу в Ташкент около двух тысяч хорошо проявивших себя в боевых операциях солдат и сержантов.
За первые два с половиной года работы Представительства Министерством внутренних дел Афганистана было поставлено под ружье около 100 тысяч бойцов и офицеров, что фактически равнялось боевым ресурсам Министерства обороны страны, если не брать в расчет его авиацию.
В Главке охраны общественного порядка СССР
В 1983 году афганская история Николая Ефимовича Цыганника закончилась. К тому времени ушел в отставку Н.А. Щёлоков. Этот человек для Цыганника был не просто министром, но и старшим товарищем. Николай Ефимович всегда отзывался о нем исключительно положительно. Если кто-то бросал тень на деятельность бывшего министра, Цыганник всегда возражал этому мнению и подчеркивал: те, кто работал с Николаем Анисимовичем, знают, что это был выдающийся руководитель. Вот как генерал-лейтенант милиции Н. Е. Цыганник вспоминал свою последнюю встречу с Н. А. Щёлоковым: «В один из теплых осенних дней 1983 года, в воскресенье, я вышел прогуляться по набережной Тараса Шевченко, соседствующей с Кутузовским проспектом, на котором живу. Неожиданно встречаюсь с Николаем Анисимовичем. Он искренне обрадовался, подошел ко мне. Обнялись, коротко обменялись вопросами о самочувствии, о том, о сём... Естественно, дальше пошел разговор о его тяжелом положении. Эта встреча и разговор глубоко запали мне в душу... Я понял, что Щёлоков длительное время был «под колпаком», под тайным и неусыпным контролем служб госбезопасности. При помощи лиц, находившихся в близком окружении, которые занимались обслуживанием его самого и его семьи, скрупулезно собирались данные о расходовании не по назначению средств, о некоторых отступлениях в финансовых делах от норм и инструкций... В разговоре со мной Николай Анисимович не касался детально того, в чем его намереваются обвинять. Однако чувствовалось, что он тяжело переживает ситуацию. Что же касается уголовного дела, то нам, работникам органов внутренних дел, известно, что и ранее и, тем более в нынешнее время, есть такие «деятели» правоприменительной системы, которые могут «слепить» дело из ничего, а крупные преступления – «спустить на тормозах» или не замечать их вообще».
На тот момент МВД СССР возглавлял Виталий Федорчук. Зная о профессиональном уровне Цыганника, он назначил его на должность начальника Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР. Это было первое назначение нового министра. После афганской эпопеи Николаю Ефимовичу не предоставили и месяца передышки.
Однако высокая оценка деятельности Николая Анисимовича на посту министра внутренних дел СССР мешала его отношениям с Федорчуком. Тот период в истории МВД Цыганник описывал впоследствии в весьма жестких тонах, в том духе, что человек пытался развалить все, что было создано Щёлоковым. Он и в дальнейшем не отказывался от бескомпромиссных оценок в отношении того, куда движется не только ведомство, но и страна.
«В то время в Центральном аппарате МВД СССР царила такая атмосфера, когда на работу многие руководители служб шли, как на казнь, – вспоминал Н. Е. Цыганник. – У меня каждый день с 8 часов утра начинался грубый и недоброжелательный разговор с министром по телефону по поводу какого-либо происшествия в патрульной службе или в изоляторе временного содержания задержанных, или в вытрезвителе... Страна обширная, служба большая! При этом все начиналось примерно так: «Чем вы там занимаетесь?» Или: «До каких пор можно терпеть такие безобразия?». И т.д., и т.п. При этом не было встречи, чтобы он не упрекал меня за предыдущую работу в Главном управлении внутренних дел на транспорте. Это были какие-то истязания. Он был убежден, что централизация этой системы надумана, что незачем было городить этот огород; глупым, по его мнению, было и создание приемников-распределителей для бродяг, службы борьбы с хищениями грузов... Не оправдан был и жесткий контроль за порядком на железных дорогах в период, когда по ним следовали участники московских Олимпийских игр и т.д. Каждый раз я спокойно воспринимал нападки, а это ему не нравилось и подчас приводило в бешенство. Он искал повод для новых упреков и претензий. За два с лишним года работы с Федорчуком не помню случая, чтобы он в спокойной обстановке поинтересовался моими оценками положения дел или предложениями по возглавляемой мною службе».
Охрана общественного порядка – это особо значимое и широкоохватное направление работы милиции. Цыганник хорошо узнал об этом, когда был начальником УТМ.
В Главное управление охраны общественного порядка МВД СССР в первой половине 80-х годов структурно входили, кроме патрульно-постовой службы, ведомственная милиция, паспортно-визовая служба, разрешительная система, приемники-распределители (для бродяг), вытрезвители, а также изоляторы временного содержания задержанных (ИВС). В последующем к этим структурам добавились службы участковых инспекторов, профилактики правонарушений среди несовершеннолетних. Все эти подразделения и их функции требовали постоянного и напряженного внимания, а также контроля со стороны руководителей главка.
Уже в первый год своего руководства ГУООП МВД СССР Цыганник предлагал Федорчуку создать на базе строевых милицейских подразделений специализированные отряды быстрого реагирования для решения специфических задач по ликвидации массовых беспорядков, выполнения функций пресечения террористических актов или других серьезных происшествий. Но министр категорически возразил ему, посчитав, что это будет калькой с вооруженных сил США, где в то время формировались такие силы. По этому поводу у них не раз возникали неприятные разговоры. Министр считал идею надуманной, ненужной. Но в последующем сама действительность потребовала подобные формы милицейской организации.
Из множества проблем, стоявших перед главком, Цыганник особо выделял задачу совершенствования работы патрульно-постовой службы, своевременное приспособление ее к изменяющейся оперативной обстановке. Ведь охрана общественного порядка – главная милицейская задача, обеспечивается в основном именно постами и патрулями.
Речь шла об организации патрульно-постовой службы по-новому, по закрепленным участкам. Принцип здесь такой же, как и в службе участковых инспекторов милиции. Только в этом случае не один-два инспектора закрепляются за определенной территорией, а целое подразделение патрульной службы на постоянной основе работает на соответствующей части города (района), охватывающей несколько административных участков.
Главк полагался в этом отношении не на теории, а на конкретные результаты работы органов внутренних дел города Минска, где патрульно-постовая служба действовала несколько лет именно по такому принципу. Вопрос был вынесен на очередную Коллегию МВД СССР. В проекте были представлены наглядные схемы, таблицы и чертежи. Обсуждение было весьма оживленным. Однако Федорчук, плохо знакомый с милицейской работой «на земле», поддержать с ходу новаторские предложения не решился.
Вопрос предстояло изучить дополнительно. На места были направлены сотрудники Штаба министерства, Главного управления внутренних войск, ВНИИ МВД СССР и других структур. Требовалось запросить мнения руководителей министерств и управлений внутренних дел всех республик, краев и областей. Цыганник убедился, что предлагаемый путь даст возможность значительно повысить эффективность милицейской работы в целом и по-настоящему улучшить охрану общественного порядка в крупных городах.
На коллегии, когда вновь рассматривался данный вопрос, высказались в поддержку предложения главка командующий внутренними войсками И.К. Яковлев, начальник штаба МВД СССР А.К. Резниченко и другие. Но и на этот раз министр не принял предложение ГУООП. Имелись некоторые разногласия по вопросу подчиненности строевых подразделений, от которого зависела форма реализации идеи. Федорчук, опершись на эти сомнения, вновь отложил решение. Как в дальнейшем считал Цыганник, министр просто не был настроен на совершенствование деятельности системы МВД.
Спустя годы, уже в наше время, Николай Ефимович не раз вспоминал минский опыт работы патрульно-постовой службы: «Конечно, однозначно нельзя сказать, что внедрить принцип работы ППС по патрульным участкам в нынешнее время вполне возможно. Как говорится, другие времена, другие нравы. Да и структура милиции, как таковая, меняется, реформируется и деформируется. Однако с профессиональной точки зрения нельзя не видеть, что такая система целиком и полностью отвечала задачам эффективного использования как самой патрульно-постовой службы, так и возможностей населения, явно заинтересованного в укреплении правопорядка в месте проживания. А это имеет значение и в нынешнее время. Я надеюсь, что руководители органов внутренних дел и служб, действующие сегодня и ищущие пути повышения отдачи вверенных им сил, могут почерпнуть из прошлого много полезного, даже из тех размышлений и предложений, которые не нашли своевременной поддержки по различным причинам. Охрана общественного порядка и связь этой проблемы с организацией взаимодействия с населением были и будут актуальными всегда».
Годы, проведённые в Болгарии
В 1985 году Н.Е. Цыганник стал представителем МВД СССР при МВД Болгарии. Это считалось почетным назначением, туда направлялись руководители высокого уровня, которые достойно представляли МВД СССР за рубежом.
В Болгарии Цыганник пробыл до 1989 года. На сей раз с семьей он не расставался: с ним за границей была жена, навещали дети и внуки.
В мае 1990 года Николай Ефимович Цыганник вышел на пенсию и началась его плодотворная ветеранская деятельность.
Оставив службу, он никогда не сидел без дела, очень активно и с интересом участвовал в общественных делах. При Борисе Шумилине Цыганник был заместителем председателя Российского совета ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск.
Этот человек никогда не забывал о родном Управлении. Он всегда справлялся о положении дел, поддерживал общение с теми, кто продолжал здесь работать.
Разговоры о целесообразности существования транспортной милиции не прекращались никогда. Многие из министров внутренних дел, приходя на должность, тут же получали совет: а зачем нужна транспортная милиция? Давайте ее сократим, пусть территориальные органы занимаются ее делами! И в пример приводили некоторые другие страны, где действительно такого подразделения нет. Только вот те страны несравнимы с нашей, где одновременно существует несколько транспортных ведомств: железнодорожные пути сообщения, гражданская авиация, речной флот, морской флот, транспортное строительство. Магистрали огромной России насчитывают многие тысячи километров. И ОВДТ имеют богатый опыт противодействия преступности в условиях высокой мобильности транспорта, обеспечения безопасности пассажиров.
«Мы каждый раз боролись и доказывали: система правоохранительных органов на транспорте централизована, оперативно-служебная деятельность в них имеет свою специфику и ликвидировать её никак нельзя – это не государственный подход», – отмечает почетный председатель Совета ветеранов ГУТ МВД России генерал-лейтенант милиции в отставке Анатолий Ромахов. И действительно, спустя год-два, вникнув в суть, уже сам министр качал головой: «Нельзя».
В феврале 2009 года в стране широко отмечался 90-летний юбилей образования транспортной милиции. Ее деятельность на протяжении десятилетий была высоко оценена властью и народом. Основными принципами этой службы всегда были и остаются централизация и линейность.
Все подразделения на местах подчинялись строго центру, главку в структуре МВД. Линейность же заключалась в том, что органы внутренних дел на местах строились соответственно структуре обслуживаемых ими транспортных организаций – железных дорог в первую очередь.
В декабре 2009 года был издан Указ Президента России, который предполагал ликвидацию транспортного главка в МВД, а на местах – переподчинение его подразделений территориальным ОВД.
Ветеранские организации органов внутренних дел на транспорте выразили свое несогласие с этим решением на многочисленных собраниях и обращениях в органы власти и средствах массовой информации. Идеологом этой работы стал Н.Е. Цыганник.
Николай Ефимович всю ночь писал вариант обращения к главе государства. На следующий день неравнодушные ветераны, бывшие руководители ГУВДТ-ДОПТ МВД СССР и Российской Федерации, коллективно обработали его текст и отправили письмо Президенту России. Тот поручил Совету Безопасности рассмотреть доводы, представленные в обращении. Как оказалось, Указ был инспирирован лицами, которые даже не ознакомились с мнением транспортных министерств об упразднении службы. И, как выяснилось, те были против столь радикального преобразования. В Указ были внесены изменения. Это – беспрецедентный случай! Аргументы в пользу существования главка оказались слишком вескими.
Главным было сохранение централизованной системы органов внутренних дел на транспорте, линейного принципа обслуживания объектов транспорта при безусловном реформировании всей системы органов внутренних дел страны.
Эта позиция была поддержана многими государственными и общественными организациями: Министерством транспорта, ОАО «Российские железные дороги», Государственной Думой, Советом Федерации, Генеральной прокуратурой, Общественной палатой и другими.
В обращении были представлены следующие доводы в пользу сохранения главка: «Необходимость существующего линейного построения транспортной милиции сверху донизу подтверждается более чем 60-летним опытом железнодорожной полиции царской России, 90-летним опытом органов внутренних дел на транспорте МВД СССР и России, практикой органов безопасности на транспорте, транспортной прокуратуры.
Сложившаяся система позволяет в целом своевременно реагировать на происходящие на транспорте чрезвычайные происшествия, нарушения общественного порядка, а также раскрывать преступления межрегионального характера…
Централизованная система дает возможность эффективно взаимодействовать с транспортными ведомствами, их организациями всех уровней, с транспортной прокуратурой и ФСБ, а также с аналогичными правоохранительными системами других государств».
Таким образом, общими усилиями удалось отстоять централизацию органов внутренних дел на транспорте. В настоящее время ими руководит Главное управление на транспорте МВД России.
Николай Ефимович Цыганник скончался семь лет назад, 13 июня 2014 года. Этот человек всю жизнь оставался преданным своему делу. Благодаря ему, транспортная милиция была поднята на новый уровень. Он всесторонне развил её, создав полнокровную централизованную структуру органов внутренних дел, способных эффективно обеспечить безопасность транспортной системы государства. И потому справедливо остается в памяти благодарных потомков реформатором службы.
Денис Крючков
Н.Е. Цыганник
Н.Е. Цыганник и Н.А. Щёлоков
Выступление перед военнослужащими. Морозовск. 1954 г.
Николай Цыганник (первый слева) – инженер-механик
Морозовского отделения Сталинградской железной дороги
